Жажда/water (СИ)

Все, что она должна была сделать. И всё же за неё это сделал Малфой. Во всяком случае, он был, кажется, единственным, кто знал, что с ней. И это не понравилось Гарри. Потому что Малфой не её лучший друг. Малфой, вообще ей никто. Он существовал только ради того, чтобы портить им жизнь. И почему, во имя Мерлина, он стал тем человеком, который просветил Гарри о том, что его дальнейшие поиски не имеют никакого смысла. Ерунда. Никакой логики. И поэтому Гарри, в конечном счете, имел полное право что-то подозревать.

— А знаешь, я врезал ему.

— Кому?

— Малфою. Как раз перед тем, как ты пришёл.

— Серьёзно?

— Ага.

— Молодец, парень.

Не то, чтобы Гарри сомневался в своих подозрениях в адрес Малфоя в течение этого семестра или, если быть точным, на продолжении всего знакомства с ним. Только всегда там было что-то — пусть и слишком незаметное и слабое, чтобы проявиться — голос разума, талдычивший ему на задворках сознания, что, возможно, он был всего лишь в шаге от цепких объятий навязчивой идеи. Идеи убедить всех вокруг в своей правоте. Малфой был злом до кончиков волос. И он был так далек от исправления, что одна мысль об этом являлась чистой воды абсурдом.

Кроме того, Малфой не способен на раскаяние.

А возможно, Драко и был способен. Ведь Гарри не был слабоумным. Ублюдок был холодным, жестоким и с перетраханными мозгами; но были моменты, когда Гарри мог бы увидеть это — почти раскаяние. Мутный, потерянный взгляд, устремленный в никуда. И в эти — чрезвычайно редкие и поразительные моменты — проходя мимо Гарри, он выглядел таким опустошённым, что даже не пытался кинуть очередное оскорбление. В такие моменты — настолько странные, что могли и привидеться — вызывали холодную дрожь вниз по позвоночнику, заставляя холод проникать глубже. Потому что этот парень выглядел зловеще. Слишком тёмное зло, терзающее его изнутри. И что, принимать за факт, что какая-то часть его должна сожалеть обо всем? Тогда все только осложняется.

И с чего ради?

Ну, была разница. Большая, огромная разница, оставляющая трещины в сожалении о чем-то, и в попытке сделать шаги, чтобы исправиться. Потому что Драко действительно верил во тьму — и этого было достаточно. Но возможно ли, что существовала какая-то частичка в нем, способная начать признавать аморальность его убеждений? Да. А это было ещё хуже. Потому что означало, что он не настолько глуп, чтобы оставить это без должного внимания. Малфой знал о злобе, пропитавшей его верования. И, тем не менее, продолжал. Продолжал жить этой верой, не взирая ни на что.

И именно так Гарри видел это. В конце концов, однажды он убедит каждого в их неправоте. Он не будет осознавать своих действий, просто чисто механически будет следовать по стопам своего отца. Закончит то, что тот начал. То есть ничего хорошего. Только алчная потребность в развращающем ощущении власти.

— Нам следует проведать её сегодня, — пробормотал Рон.

— Угу.

Это было реальностью — целиком и полностью. Гермиона. Единственная девушка, которую он любил, о которой заботился, которая была ему нужна.

Гарри отдал бы свою жизнь за многих людей. И это не было геройством. Героизм — это всего лишь избитое веками выражение, всего лишь клише. Это просто еще один мираж, аллегорическое чудо, созданное, чтобы искушать людей мыслями о триумфе, чести, народном восхищении. Ага, пусть другие думают так: типа, это и есть план. Что-то вроде безопасной иллюзии. За исход битвы будем бороться и у нас есть наш собственный герой. НАШ герой. Он принадлежит светлой стороне. Даже не себе. Борьбе. И это так ужасающе трагично.

Нет. Это не имеет ничего общего с героизмом. Это просто любовь. Ну и что-то ещё. Смысл жизни. Необходимость защищать. Оберегать. Он не мог понять этого. Но, тем не менее, так оно и было. Он не мог просто наблюдать, как другие мучаются. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы спасти их. Таков его принцип.

И говорить, что он отдал бы свою жизнь за таких людей, как Гермиона и Рон, было бы не достаточно. Потому что есть разница. Такая смутная и почти не ощутимая, но всё же она была. Гарри отдал бы свою жизнь ради них, не только чтобы спасти их. Ведь со знанием того, что он не смог… что они погибли… он просто не сможет жить дальше. Это будет не просто неудачная попытка защитить. В нём словно что-то умрёт. Словно что-то сломается и будет гнить глубоко в нём.

Вот почему это имело смысл. Вот почему вся эта ситуация бесила, раздражала, действовала на нервы. Гермиона находилась рядом с одним из самых опасных людей во всей школе. И она была в опасности. Совершенной и абсолютной опасности. Возможно, ей не грозит ни смерть, ни даже физический вред, но он достанет её. Малфой найдёт способ навредить ей.

И спросите его: почему бы это? Потому что есть причины. Явные, бросающиеся в глаза причины, почему Гарри знал, что между Гермионой и Малфоем что-то происходит.

— Что-то происходит между ними.