Желание сокола (ЛП)

Фоко согнутой ладонью приподнял ее подбородок.

— Не так давно лишь в память о нем ты решилась на убийство. Ради мести ты решилась загубить свою душу.

— Я знаю. — Лионесс откинула голову, избегая прикосновений Риса, и посмотрела на него: — И что бы ты делал, скажи я Гийому «да»?

Он пожал плечами:

— Кому бы ты ни отдала свое сердце, ты станешь моей женой.

— И тебе было бы все равно?

Это просто невозможно.

— Да. А с чего бы мне волноваться?

— Но…

— Что «но», Лионесс? Неужели, по-твоему, любовь хоть кому-то нужна? При чем тут она и твой брак? Разве любовь спасет Таньер? Может она убережет твоих вассалов? Неужели любовь накормит и оденет тебя? Или обеспечит крышу над головой?

Голос его звучал слишком глухо. Для хорошо владеющего собой человека в нем было чересчур много гнева. Что-то тут не так. Лионесс заметила на лице Риса ярость и заглянула ему в глаза. Опять то же самое. Такое выражение она уже видела в тот день, когда захватила Фоко в плен. Боль. Потеря. И то, и другое сейчас отражалось в его глазах. Может, ей показалось? Надо проверить.

Должно быть, она ошиблась. С чего бы столь могучему воину так страдать?

Стоя перед Фоко на коленях, Лионесс снова прижала ладонь к мужской щеке и погладила его губы кончиком большого пальца.

— Как ты представляешь себе любовь? Неужели ты никогда никого не любил? Разве твои родные не любят тебя? Возможно ли, чтобы ты не отвечал на их чувства?

— Я горжусь своей семьей. Я уважаю их. Я забочусь о них.

— Разве это не любовь?

— Речь не о семье. Я говорю о бесполезных чувствах меж мужем и женой.

— А разве муж и жена — это не семья? Как же их чувства друг к другу могут стать бесполезными? — озадаченно нахмурилась Лионесс.

Фоко попытался увернуться от ее пальцев, но Лионесс протянула руку и снова повернула к себе его лицо.

— Рис, ты хоть раз в жизни кого-нибудь любил?

Он замер. Едва Фоко попытался встать, Лионесс обняла его ладонью за шею и запустила пальцы ему в волосы.

— Сядь, Рис.

Он беспрекословно ей подчинился, и это развеселило Лионесс.

— Если уж я решу выйти за тебя, между нами не должно быть недомолвок. Что заставляет тебя считать любовь бесполезной?

Он зыркнул на Лионесс:

— Тут нечего решать. Выйдешь за меня и точка.

Он что, решил принудить ее?

— Не увиливай. Ответь мне.

— Нет у меня ответа.

Лионесс едва не впилась ногтями в его шевелюру.

— Граф Рис Фоко, разве нужно напоминать вам, что именно я пленила и удерживала в своей крепости Могучего Сокола? Вам больше не удастся запугать меня яростными взглядами или злобным голосом. Поберегите их для тех, кто слабее меня.

На миг, когда лицо его превратилось в каменную маску, она, было, решила, что зашла слишком далеко. Наверно от подобного взгляда воины застывали как вкопанные. Лионесс возблагодарила бога, что она не воин.

Именно так — после всего, что было между ними, после всех его речей и ошеломительных поцелуев она поняла: вреда ей Фоко не причинит. Лионесс не лгала: она его не боялась. Она неподвижно сидела, не сводя взгляда с Фоко.

Наконец — Лионесс показалось, что минул не один час — он успокоился и рассмеялся:

— Да, Лионесс… умеешь ты иногда донять.

— Пришлось давеча научиться. — Она шутливо взъерошила Рису волосы и встала: — Тебе пора идти.

Они направились из сада по узкой дорожке, останавливаясь на каждом шагу и рассматривая то одно, то другое растение. Всякий раз, когда Лионесс рукой или бедром задевала Фоко, ее охватывал непонятный трепет.

Лионесс не отрицала: едва она увидела этого человека, он пробудил в ней определенные чувства. Даже когда Фоко был пойман, словно загнанный олень, он своим видом и мощью внушал страх. А ухаживая за его ранами, она не могла не замечать тепла его кожи, жара, проникавшего через кончики пальцев в ее кровь.

Что ни говори, а Рис пробуждал в Лионесс греховные чувства. Но, конечно же, для доброго брака вожделения и желания мало. Она, безусловно, знала, что Фоко — человек страстный. Искал ли он справедливости, защищал ли честь — он отдавался этому всей душой. Если уж Рис так поглощен этими поисками, то почему бы ему не отдаться с такой же страстью заботам о жене?

Не в силах более сдержать любопытства, Лионесс рискнула спросить:

— Ты любил свою жену и ребенка? Ты почитал и оберегал их?

Она ждала, что Рис разозлится или уйдет. Вместо этого он немного помолчал, повернулся к ней и положил руки Лионесс на плечи.

Его лицо исказилось от боли. Об этом свидетельствовали глубокие морщины у него на лбу, нахмуренные брови, сурово сжатые губы и тусклые, равнодушные глаза.

Лионесс захотелось забрать свой вопрос обратно. Но еще больше ей захотелось изгнать боль из сердца Фоко.

— Я не убивал жену.

Лионесс коснулась, было, его щеки, но Рис отвернулся, и она отдернула руку.

— Я уже поняла.

— И ребенка ее я тоже не убивал.

— Ее ребенка, говоришь?

Он медлил с ответом. Лионесс изучающе посмотрела на Риса и поняла, что он убит горем. Тяжело вздохнув, Фоко ответил:

— Так и есть. Младенец, что умер вместе с ней, не был моим.

— Откуда тебе знать!

— Я тоже сначала так подумал. Элис утверждала, что никогда мне не изменяла, и я верил ей, пока не взглянул на ребенка.