Желчный Ангел

Что именно поразило в этих словах Адама, «тяжелая попа» или «лучшая теннисистка», – неизвестно, но он стал постоянно искать встречи с нестандартной девочкой. Поджидал из школы и, пока она с подружками шла до остановки автобуса, плелся сзади, рассматривая ее фигуру.

Ну да, плечи узковаты. Ну да, бедра внушительные, но зато походка!.. Она шла легко, невесомо, немного подпрыгивая, как теннисный мячик, и от этого казалось, что сине-белые кеды не касаются земли. В автобус, гармошкой отворивший двери, запрыгивала словно с трамплина, задевая ракеткой ворчащих теток и проталкиваясь вперед. Через окно Адам мог видеть ее ладошку, тщетно пытавшуюся ухватиться за верхний поручень. Это было трогательно и смешно: Дина до него не доставала. В школьном буфете она брала булочки с компотом и за соседним столом лопала их самозабвенно, откусывая громадными кусками. Ее щеки надувались шариками, как у хомяка, и ходили ходуном вокруг маленького веселого носа. На контрасте хрупкая утонченная подруга, сидевшая рядом, долго выковыривала пальчиком изюм, а затем, отрывая по крохотному кусочку, отправляла тесто в рот.

Адам чувствовал, что булочка Дины куда вкуснее остальных, что земля под ней тверже, воздух чище, солнце ярче, а трава зеленее. Ему тоже хотелось быть частью мира, такого избирательно счастливого в радиусе Дины и весьма невзрачного вокруг других.

Еще одним фактором в пользу малышки Кацман стала ее популярность в кругу бандитов из «дома сельского». Прямого отношения к братве Дина не имела. Ее семья была интеллигентной, инженерно-художественной, высоконравственной, выспренно-наивной. Папа разрабатывал проекты гидросооружений, мама учила детей рисованию. В этой же комнате, через фанерную перегородку с Кацманами, жили Бабоновы: прачка, сантехник и двое погодков-сыновей – Паша и Валера. Младший Валера к моменту совершеннолетия отсидел за разбой уже три года, старший Паша до сих пор чалился в колонии. Валера слыл местным паханом, в «доме сельского» курировал малолетнюю группировку и имел кликуху Бабуин. Несмотря на свои восемнадцать, учился в седьмом классе, ибо годы заключения и руководство бандой отвлекли его от образовательного процесса. В этот же класс ходил младший брат Дины – Йося, худенький тринадцатилетний пацан, как и мама, склонный к рисованию и художественному восприятию действительности. Мама Роза Марковна ежедневно занималась с сыном математикой, а когда Валера вышел из тюрьмы и попал в Йосин класс, стала привлекать к этим занятиям и вконец отупевшего Бабуина. При этом Роза Марковна относилась к соседскому переростку так же бережно, как и к своему сыну, кормила его оладушками и терпеливо объясняла задачки с их причинно-следственными связями и логическими цепочками.

Однажды Валера получил пятерку за контрольную, которую сдул у Йоси, и мама, прослезившись, испекла яблочный пирог в его честь. Бабуин тоже растрогался до слез и с этого момента старательно списывал у одноклассников, чтобы получить хорошие отметки и порадовать Розу Марковну. Еще он часто сидел с Йосиной мамой возле мольберта и наблюдал, как она, набрав акварельные краски, мазок за мазком из ничего создавала цветы, стебли, букеты в вазах, блики солнца на подоконнике, капли воды на листьях, божью коровку или шмеля над бутонами: Роза Марковна всегда рисовала натюрморты.

Однажды Валера не выдержал и попросил попробовать самому. Мама закрепила на мольберте новый лист бумаги и торжественно отошла в сторону. Мозолистой рукой, забитой до локтя татуировками, Бабуин ухватил кисть, как держат финку, и непрерывной черной линией нарисовал овал лица, глаза с опущенными ресницами, приоткрытый рот и длинный локон, падающий со лба. В завершении послюнявил беличью кисточку, ткнул в красную краску и поставил жирную точку посредине нижней губы.

– Все, – подытожил Бабуин.

Роза ахнула и закрыла лицо руками. Но торшоне[16] была она: минималистичная, но абсолютно узнаваемая, более того – прекрасная, уникальная, прочувствованная так тонко, как не могло выверить ее в отражении само зеркало, как не писали ее влюбленные поклонники, как не портретировали именитые фотографы.

– Боже, как талантливо! – восхитилась мама и прижала неуклюжего бандита к груди. – Тебе надо учиться, мальчик!

– Да прям, – криво усмехнулся Бабуин. – Вы только никому не говорите, а то ржать надо мной будут…

Роза Марковна долго еще цеплялась к родителям Бабонова:

– Валерику надо идти в художественное училище! Он станет настоящим мастером! У него великое будущее!

– И чё? – изумлялась в ответ прачка. – Где он рисовать-то будет? На тюремных стенах?

И действительно, в «дом сельского» каждый день наведывалась милиция. Кого-то находили повешенным, кто-то валялся на лестничной клетке с ножевым ранением, кто-то – в своей постели с огнестрелом. Первым делом шли к Бабоновым.

– Твои бандюганы поработали? – прижимали Бабуина к стене.

– Не трожьте Валерика! – кричала Роза Марковна, стегая полотенцем ментов. – Мальчик ни в чем не виноват!