Желчный Ангел

– Все нормально, джигит, – сказала она измученно, вытирая лицо, – давай оформляй бумаги, не тяни кота за хвост.

Пока таксист возился, Маргарита пыталась восстановить причинно-следственные связи. Проблемы на работе, бесспорно, начались с беременности. Она вдруг возненавидела этого червяка на ультразвуковых фото, из-за которого пришлось расстаться с публичностью.

На мгновенье ей захотелось проснуться в привычном, любящем ее мире, без тошноты, без вечно встревоженных Вадиминых глаз, и понять, что ребенок – это просто сон. В конце концов, сорок лет она жила без него и проживет еще столько же. В мозгу всплыло лицо мужа, перекошенное от боли.

– Но ты же сам впал в депрессию, когда чуть не лишился работы! – в голос закричала она.

– Это ти мнэ? – отреагировал таджик за окном.

– Нет, не тебе, не отвлекайся, пиши, пиши.

Марго до мельчайших подробностей вспомнила поведение мужа после смерти Ии. Как он винил во всем бриллиант, как шмякнул кольцо о стену.

По позвоночнику пробежался омерзительный холод. Она подняла руку к лицу и уставилась на камень внутри перстня.

«Чушь, – одернула себя Марго. – Перенос вины на неодушевленный предмет».

Но ненависть к кристаллу наполнила ее до краев, словно вскипевшее молоко кастрюлю.

Она сорвала с себя кольцо, достала из бардачка перочинный ножик и исступленно начала отгибать лапки, закрепляющие камень. Лезвие срывалось, царапало металл, но лапки не поддавались.

– Браво, Адам Иванович, – пробурчала Марго. – Как всегда, сделал на совесть.

– Ти опят не мнэ? – уточнил таджик за окном и снова услышал отрицательный ответ.

Распрощавшись с таксистом, с помятым бампером и разбитыми фарами Марго развернулась на ближайшей эстакаде и поехала домой. Вслед с рекламного щита ее гипнотизировала изуродованная безглазая «сучара» с черными рогами.

До сеанса с клиентом оставалось полтора часа.

«Не удивлюсь, если он не придет», – подумала Маргарита и решительно направилась в куриный домик.

Из двери ювелира доносился характерный шум бормашины. Она толкнула дверь и подошла к стойке.

– Привет, Маргошенька. – Старик заглушил машинку, поднял на лоб бинокуляр и вытер черные руки о фартук. – Цепочку порвала или просто поболтать?

– Адам Иванович, миленький, для вас работа. – Она сняла с большого пальца перстень и положила на перекладину. – Узнаете?

– Еще бы! Это кольцо я делал заказчику, Вадиму. Что с ним? Он жив? – испугался ювелир.

– С ним все в порядке. Более того, он уже полгода как мой муж и мы ждем ребенка, – успокоила Марго. – Удалите отсюда камень.

– Зачем? – удивился старик. – Это лучшая моя работа. Что не так?

– Не спрашивайте, – сжала губы психологша. – Просто извлеките камень и оставьте его себе. Нам он не нужен.

– Но… Он стоит немалых денег. Я не смогу его выкупить сразу, – возразил ювелир.

– Прос-то оставь-те се-бе, – нажала на каждый слог Марго. – Без денег. И больше ни о чем не спрашивайте. А в кольцо вставьте что-нибудь другое.

– Лучше я выровняю площадку, продолжу на ней готический рисунок и сделаю печатку, – предложил старик. – Ни один камень больше сюда не подойдет. За работу ничего не возьму.

– Вот и славно. Закрыли тему.

Марго тепло чмокнула Адама Ивановича в щеку и вышла в коридор.

Вместе с хлопком двери ювелира обдало жаром. Камень, от которого он не мог оторваться на протяжении нескольких месяцев, снова был в его руках.

Старик прижался к нему губами и закрыл глаза.

– Мой ангел, – прошептал он, обдавая грани горячим дыханием. – Мой беззащитный мальчик, не понятый людьми.

* * *

На следующее утро Маргоша проснулась в необоснованно хорошем настроении. Впервые за последние месяцы ее не тошнило, вчерашняя критическая статья и изувеченная вандалами реклама показались ерундой.

Вадим уже уехал работу, оставив на кухне свежевыжатый апельсиновый сок и салат из какой-то травы. Но Марго отодвинула все это к краю стола, достала из морозилки сало, нарезала тонкими ломтиками и пожарила на нем трехглазую яичницу. Потом сварила непомерно крепкий кофе и с удовольствием выпила, наслаждаясь каждым глотком.

На три часа дня было назначено очередное УЗИ, и она решила после исследования отогнать разбитую машину в ремонт. В двенадцать ей позвонила та же коллега и сообщила, что все психологическое сообщество Москвы с гневом выступило против пасквиля С. Волкова, защищая профессиональные методы Марго.

А в 13:00 в ватсап пришло сообщение от Тани: «Маргарита, я не справляюсь. Позвольте к вам вернуться».

Маргоша, неожиданно получившая сатисфакцию, довольно наглаживала утюгом любимое бирюзовое платье-футляр. Июль выдался дождливым, но душным, а потому приходилось каждый день брать с собой зонт и пиджак.

Она оделась и посмотрела на себя в зеркало перед выходом. Животик еще не проявился настолько, чтобы быть заметным через платье, лицо, свежее от возможности ежедневно высыпаться, не выдавало реального возраста.

«Кто красотка? – спросила она свое отражение, подмигнув из зазеркалья зеленым глазом. – Я красотка!»