Железная стена. Израиль и арабский мир

Вечером того же дня Эшколь встретился с представителями Генерального штаба, чтобы объяснить им решение кабинета. Встреча была очень бурной. Генералы использовали грубые выражения, обвиняя гражданское руководство в слабости, неразберихе и путанице. Для генералов главной проблемой было не право прохода через Тиранский пролив, а размещение египетской армии на Синае. Они не верили, что морские державы будут таскать израильские каштаны из огня. Некоторые утверждали, что морским державам вообще нельзя давать разрешение на прорыв египетской блокады, что ЦАХАЛ должен сделать это сам, и что только так можно восстановить сдерживающую силу ЦАХАЛа. Все выступавшие подчеркивали, что время имеет решающее значение, так как чем дольше они будут ждать, тем тяжелее будет цена победы с точки зрения потерь. Эшколь не согласился с тем, что единственным способом сдерживания является немедленное нападение, и подробно изложил свои аргументы против превентивной войны. "Неужели мы будем жить вечно, опираясь на меч?" - спросил он, возмущенно повышая голос. Атмосфера стала настолько невыносимой, что заседание пришлось прервать, а сам он в раздражении покинул зал. Сказанное в "ночь генералов" было настолько прямолинейным и резким, что могло быть расценено как граничащее с открытым бунтом. Эшколь, по словам его помощника, воспринял услышанное как вотум недоверия себе и своему правительству.

У военных, конечно, не было доверия ни к Аббе Эбану, ни к его докладу об американской позиции. Поэтому они предложили направить в США с секретной миссией Меира Амита, директора Моссада. Его задача состояла в том, чтобы выяснить, как американцы видят ситуацию, планируют ли они действовать и как отреагируют, если Израиль захватит военную инициативу. Приезд Амита совпал с изменением американской политики. Линдон Джонсон сообщил Эбану, что Америка планирует организовать международную армаду для открытия проливов, и поэтому попросил Израиль подождать. К моменту приезда Амита американская политика изменилась в пользу развязывания Израилем войны с Насером. Амит сместил акцент с юридического вопроса о проливах на стратегический вопрос о египетских силах на Синае. Он сообщил Роберту Макнамаре, министру обороны, что Израиль рассматривает возможность вступления в войну. Он попросил о трех вещах: американскую дипломатическую поддержку в ООН, поддержку в случае советского вмешательства и, если возникнет необходимость, пополнение американского военного арсенала Израиля. Макнамара признавал, что на Америке лежит моральная ответственность за открытие проливов, но он предпочитал, чтобы Израиль сделал это сам, поскольку Америка была привязана к Вьетнаму, а ЦРУ считало, что Израиль сможет разгромить египетскую армию без какой-либо помощи извне. Фактически он дал Израилю зеленый свет на военные действия против Египта.

Амит доложил о результатах своей миссии небольшой группе советников, собравшихся в доме премьер-министра вечером в субботу, 3 июня. Амит указал, что американцы приветствовали бы независимый израильский удар, чтобы сокрушить Насера. Однако, что удивительно, Амит предложил подождать неделю, чтобы проверить, есть ли у Израиля casus belli, отправив корабль через проливы. Даян, для которого это был второй день работы на новом посту, настаивал на немедленных действиях и отказывался ждать день или два. С ним был согласен министр труда Игаль Аллон. Они были самыми ярыми сторонниками военных действий. На следующий день, в воскресенье, 4 июня, кабинет министров собрался в полном составе и принял решение о вступлении в войну.

 

Шестидневная война