Железная стена. Израиль и арабский мир

На этом фоне Ариэль Шарон, преемник Нетаньяху на посту лидера Ликуда, решил организовать широко разрекламированный визит в Аль-Харам аш-Шариф, Благородное святилище в Старом городе Иерусалима, которое иудеи называют Храмовой горой. 28 сентября 2000 г. Шарон в сопровождении тысячи охранников, сознательно игнорируя чуткость мусульманских верующих, вошел в святилище. Совершив эту заведомо провокационную прогулку, он фактически поднес спичку к пороховой бочке. На следующий день после его визита, после пятничной молитвы, в Старом городе начались масштабные беспорядки. Палестинцы на Храмовой горе бросали камни через Западную стену в еврейских верующих, а израильские полицейские стреляли стальными пулями с резиновым покрытием, убив четырех палестинских подростков. В последующие дни демонстрации вспыхнули по всему Западному берегу реки Иордан и в секторе Газа. За первые пять дней было убито 47 палестинцев и 1885 ранено. За короткое время беспорядки переросли в полномасштабное восстание - интифаду Аль-Аксы.

Хотя восстание возникло стихийно, палестинские службы безопасности включились в него и сыграли свою роль в эскалации насилия. Они понимали, что если они не вмешаются, то насилие может быть направлено против них и против Палестинской автономии. Но наиболее серьезная эскалация насилия была инициирована израильскими спецслужбами, которые рассчитали, что смогут подавить беспорядки немедленной и разрушительной демонстрацией силы. Именно это совершенно непропорциональное применение израильской огневой мощи против мирного населения практически вынудило палестинские силы безопасности вмешаться. Крупная эскалация произошла 12 октября, когда в Рамалле толпа линчевала двух израильских солдат. Жестокость убийства потрясла израильскую общественность. Израиль ответил на это серией авиаударов по объектам Палестинской автономии на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Переход палестинской стороны от камней к винтовкам и применение израильтянами ракет, танков и боевых вертолетов неумолимо вели к росту числа жертв. Позиции обеих сторон ужесточались, и "тат-а-тат" набирал обороты.

Отказ от насилия был одним из основных принципов первоначального соглашения в Осло. Обе стороны обязались разрешать свои разногласия только мирными средствами. Теперь же каждая из сторон обвиняет другую в инициировании насилия и утверждает, что действовала в целях самообороны. Важное свидетельство об истоках насилия содержится в документальной программе, показанной по израильскому телевидению под названием "Миллион пуль в октябре". Документальный фильм дает закулисную картину саммита в Кэмп-Дэвиде и последовавшей за ним второй интифады. Для создания программы были взяты интервью у высокопоставленных политиков, чиновников и журналистов, знающих об этих событиях не понаслышке. Название фильма отсылает к миллиону пуль, выпущенных ЦАХАЛом в первые две недели интифады.

По некоторым вопросам, например, о степени планирования с палестинской стороны, консенсуса не было. Некоторые участники считают, что после провала саммита Ясир Арафат принял сознательное решение сменить курс и что он спланировал и организовал насилие. Согласно этой точке зрения, он был источником, инициатором и эскалатором. Большинство, однако, считало, что насилие было просто реакцией на события на местах, а не на приказы сверху. Необработанные разведданные, на которые ссылались эти интервьюеры, очевидно, свидетельствовали о том, что Арафат был застигнут врасплох и что вначале он предпринял несколько попыток обуздать насилие. Но большинство израильских генералов отказывались верить в то, что насилие не направлялось из центра.

Особенно показательными были комментарии по поводу реакции Израиля на палестинские беспорядки. Главный тезис, который прозвучал в программе, заключается в том, что ЦАХАЛ проводил независимую и агрессивную политику в борьбе с кризисом. В 2000 г. начальником штаба был Шауль Мофаз, генерал с очень ястребиными взглядами, позднее перешедший в Ликуд. Находясь в военной форме, он конфликтовал с правительством лейбористов, в частности, по вопросу вывода войск из Ливана. Он считал, что палестинское насилие, если его не пресечь в зародыше, поставит под угрозу существование государства Израиль. Он хотел, чтобы этот конкретный кризис закончился не патовой ситуацией, которую каждая из сторон могла бы трактовать как победу, а однозначным нокаутом. Политика правительства заключалась в том, чтобы продолжать стремиться к политическому урегулированию и прибегать к военным мерам только в целях защиты своих граждан. Мофаз, напротив, хотел нанести решительное поражение противнику, которого он считал врагом. Он дал ЦАХАЛу четкое указание - жестоко расплачиваться за интифаду независимо от политики правительства. Он проигнорировал предупреждение своих гражданских руководителей о том, что эскалация насилия приведет к тому, что обе стороны окажутся в политическом тупике. В результате возникли два параллельных пути - политико-дипломатический и военный, между которыми не было никакой взаимосвязи.