Железная стена. Израиль и арабский мир

Если назначение Левона стало одной миной замедленного действия в период премьерства Шарета, то назначение Моше Даяна на пост начальника штаба ЦАХАЛа стало другой. Даян принадлежал к новому поколению жестких отечественных военачальников. Он родился в 1915 г. в Дегании, недалеко от Галилейского моря, и уже в подростковом возрасте вступил в "Хагану". В 1941 г. он потерял левый глаз во время операции союзников против войск вишистской Франции в Ливане. Во время войны 1948 г. его батальон участвовал во взятии Рамле и Лидды, а позже он стал военным губернатором Иерусалима. Черная повязка над левым глазом была его наиболее характерной отличительной чертой. Несмотря на то что он был очень умным человеком и способным офицером, по натуре он был независимым и непокорным, и поэтому нельзя было рассчитывать на то, что он будет уважать верховенство гражданской власти. В то время как первые три начальника штаба ЦАХАЛа были политически независимы, Даян был активным членом Мапай и имел репутацию человека, склонного к плутовству и политическим интригам. Шаретт выступал против назначения Даяна. Он считал, что Даян действует как солдат только во время войны, а в мирное время является политиком и что его назначение будет означать политизацию Генерального штаба. Против назначения Даяна выступали и партнеры Мапай по правительству, но, как обычно, Бен-Гурион добился своего. Даян проявил полную личную преданность Бен-Гуриону, своему наставнику, покровителю и отцу. После отставки Бен-Гуриона Даян и генеральный директор Министерства обороны Шимон Перес регулярно приезжали к старому вождю в Седе-Бокер, чтобы сообщить о текущих делах и получить его совет. Ни один из них не проявлял такой лояльности по отношению к своему официальному политическому шефу.

Даян был одновременно и экспансионистом, и активистом. Он считал, что границы Израиля должны быть расширены, чтобы исправить упущения войны 1948 года. В частности, он считал, что граница с Иорданией, в согласовании которой он сам принимал участие, невозможна для жизни и должна быть заменена естественной границей, проходящей по реке Иордан. Он был активистом в том смысле, что для него решение проблем безопасности Израиля заключалось в прямых военных действиях, направленных на усиление сдерживающей силы ЦАХАЛа и принуждение арабских правительств к ограничению инфильтрации со своей территории в Израиль. В основе этой политики лежало предположение, что единственным эффективным противоядием против силы является сила, а не надежда на добрую волю арабских соседей или на защиту внешних сил и международных организаций.

Представления Даяна о первостепенной роли силы в регулировании отношений между Израилем и арабами были тесно связаны с его концепцией природы конфликта. Он воспринимал арабо-израильский конфликт как борьбу за выживание между двумя сообществами, интересы которых были непримиримы. Израиль просто не имел возможности преодолеть сопротивление арабов своему присутствию в регионе. Следовательно, конфликт не поддавался мирному урегулированию. Все, на что мог реально рассчитывать Израиль, - это заставить арабов отказаться от враждебных действий, несмотря на их неизменно враждебное отношение. Единственная надежда Израиля на выживание - это бдительность, сила и решительность. Этот вывод постоянно звучал в публичных выступлениях Даяна. Он был четко и красноречиво сформулирован в его речи на похоронах Рои Ротберга, молодого фермера из кибуца Нахаль-Оз, убитого арабскими мародерами в апреле 1956 года:

Вчера утром Ро'и был убит. Тишина весеннего утра ослепила его, и он не увидел убийц, подстерегавших его вдоль борозды. Не будем сегодня бросаться обвинениями в адрес убийц. Какой у нас повод жаловаться на их лютую ненависть к нам? Вот уже восемь лет они сидят в своих лагерях беженцев в Газе, а мы на их глазах превращаем в свою усадьбу земли и деревни, в которых жили они и их предки.

Мы должны требовать его крови не от арабов Газы, а от самих себя. . . . Давайте расплатимся сегодня. Мы - поколение поселенцев, и без стального шлема и ствола пушки мы не сможем посадить дерево или построить дом. . . Давайте не будем бояться видеть ненависть, которая сопровождает и поглощает жизни сотен тысяч арабов, сидящих вокруг нас и ожидающих момента, когда их рука сможет дотянуться до нашей крови. Не будем отводить взгляд, ибо это ослабит нашу руку. Такова судьба нашего поколения. Единственный выбор, который у нас есть, - это быть готовыми и вооруженными, сильными и решительными, иначе наш меч выскользнет из нашей руки и нить нашей жизни оборвется.