Железное сердце

– Рубить врагам головы… Прекрасная мысль, Хаакон, – согласилась Софи и повернулась к двум солдатам, которые держали за руки прекрасного принца. – Вот с его головы и начните.

Глава 93

Не оглядываясь, Софи вошла во дворец и стала подниматься по главной лестнице. Она не шла, а бежала, перескакивая через две ступени. Фельдмаршал с солдатами едва поспевали за ней.

Перед покоями Аделаиды несли караул гвардейцы – в начале и в конце коридора. Фельдмаршал объявил их командиру о случившемся и приказал разойтись.

Капитан Краузе окинул Софи взглядом и ухмыльнулся. Но все же повиновался фельдмаршалу почти без задержки. Софи хорошо помнила, как он поджигал церковь Святого Себастьяна, как выбрасывал Беккеров из их дома.

Некогда Аделаида учила ее, что трусость заразительна, она портит народ. Глядя на Краузе, Софи понимала, что такова же и злоба. А значит, необходимо назначить нового капитана королевской гвардии. И сделать это немедленно.

Софи подергала дверь мачехиных покоев – заперто. Позвала мачеху, крикнула, чтобы та открыла, – тишина. Тогда она приказала солдатам выломать дверь.

Софи вошла в покои и осторожно пошла по комнатам – передняя, кабинет, гардеробная, – опасливо озираясь по сторонам: хозяйка этих покоев пыталась убить ее, и не однажды. Вокруг все было как прежде: мебель, драгоценности. Платья, зеркало в золоченой раме. Сколько раз бывала она здесь, сколько раз выслушивала ядовитые слова мачехи, ежилась под ее суровым взглядом? Сколько раз ей перечисляли ее слабости и недостатки? Сколько раз напоминали о том, чего в ней нет?

Многие люди простили бы Софи, если бы, идя по этим комнатам, она испытывала восторг победителя. Но она ощущала лишь печаль, глубоко сожалея о часах, днях, целой жизни, напрасно растраченной здесь.

Аделаиду она нашла в последней комнате, которая служила спальней. Женщина стояла у балконной двери и смотрела во двор.

– Значит, это и впрямь ты, – сказала Аделаида и повернулась, чтобы оглядеть Софи с головы до ног. – Ты же умерла, отравившись яблоком. Я сама видела. И все же вот она ты, стоишь передо мной, живехонькая, как ни в чем не бывало. Тебя и убить-то нельзя. – И она закружила возле Софи. – Посмотри, какой ты стала. Совсем не похожа на себя прежнюю. Чумазая, вся в шрамах, худая, как палка от метлы, и все же ты берешь замки и покоряешь врагов, – восхитилась она. – И все это моих рук дело. Я сделала тебя выносливой. Хитрой. Я сделала тебя такой, какая ты есть.

Но Софи только покачала головой:

– Нет, Аделаида. Это я сделала себя такой. Мне помогали мои друзья и мой народ.

– Вам придется пройти с нами, мадам, – обратился фельдмаршал к Аделаиде, и два солдата тут же подошли к ней.

Но королева опередила их – распахнула дверь и выскользнула на балкон. Ее намерения были ясны.

Софи подняла руку, останавливая солдат.

– Войди внутрь, Аделаида, – позвала она.

Но мачеха не послушалась. Не сводя глаз с Софи, она продолжала медленно пятиться, пока не уселась на балконную ограду.

– Хватит, Аделаида.

– Почему? Разве ты не за этим пришла? Не за местью? Я просто облегчаю твой труд.

– Я пришла не за местью.

– Тогда зачем?

– Я встретилась с Королем Воро́н. Он сказал мне, что помогал тебе, когда рядом никого больше не было. Расскажи мне все, Аделаида. Расскажи, что с тобой случилось. Я хочу понять.

– Зачем? Какой мне от этого прок?

– Нам обеим будет от этого прок, – возразила Софи и знаком велела своим людям удалиться.

Они ушли в соседнюю комнату.

Аделаида долго смотрела на Софи, не зная, на что решиться. Наконец она все же вернулась в комнату и остановилась перед зеркалом, но глядела не на себя – по ее глазам было видно, что она далеко отсюда. В том месте и в том времени, куда Софи не было доступа.

– Мне было двенадцать лет, когда герцог Саксонский предательски напал на дворец моего отца. Он рвался к короне. Все случилось так внезапно, что отец не успел собрать армию, не успел хоть как-нибудь подготовиться. Королевские гвардейцы сражались как львы, но их было слишком мало, и скоро они погибли. Люди Эдварда не щадили никого, даже кухонную девчонку-судомойку и ту зарезали. Моих родителей убили у меня на глазах. Мать пыталась защитить меня. Она вложила в мои руки кинжал. Отец, умирая, молил меня спасти его сына. «Обещай мне, Аделаида, – шептал он. – Обещай, что спасешь его, чего бы это тебе ни стоило. Спаси его даже ценой собственной жизни…»

Софи самозабвенно слушала мачеху. Историю убийства родителей Аделаиды она слышала и раньше, но никогда еще – от самой Аделаиды.

– Я была маленькой и юркой. Мне удалось скрыться от солдат и по секретному проходу пробраться в детскую. Мой брат был уже там, живой и невредимый. С нянькой. Она закрыла дверь на засов, но солдаты герцога начали ломиться внутрь. Ребенок визжал от страха…

Пережитый когда-то ужас захлестнул Аделаиду, и она умолкла. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Софи терпеливо ждала, наблюдая за ней в зеркало. Наконец мачеха заговорила: