Железные Люди в Стальных Кораблях

Да какая теперь разница?!

Тигр был огромен и прекрасен даже в свете неполной луны. Гораздо крупнее альбионских саблезубых кошек, если такое вообще было возможно. Оказывается – очень даже возможно. Интересно, он голоден? Похоже, что да. Очень. Именно голод заставил полосатого подойти вплотную к очевидному человеческому жилищу (дым – первый признак человека в тайге!), засунуть морду в "подземный переход" и принюхаться. Столкнувшись с головой ползущего человека, он должно быть испугался и отпрянул назад, но очень быстро пришел в себя. Иначе и не могло быть. Теперь тигр стоял в какихто трех метрах от торчащего изпод земли Хеллборна. Оскаленная пасть и стучащий по бокам хвост заставляли задуматься о вечном. Вот только не рычит почемуто.

"А разве немые тигры бывают?" – задумался Джеймс. Нет, ну за что ему такое невезение?! Сперва титанис, потом этот…

" А вдруг отпустит?"

" С какой стати? – поинтересовался гнусный Внутренний Голос. – Он же не альбионец".

" Альбионец? При чем здесь это?…"

Мысль не успела оформиться.

Черная тень упала с неба прямо на голову местного царя зверей. Бронебойный костонос взметнулся и упал – точно в затылок тигра. Хеллборну показалось, что на какойто миг в глазах гигантского сибирского кота загорелось изумление. Потом взор смертоносного хищника потух, и тот мягко уткнулся мордой в снег. А Хеллборн встретился взглядом с очередным альбионцем.

Старый знакомый, это был тот самый торопливец, встреченный в лесу вчера после обеда.

Глаза у торопливца были черные, как окружавшая их ночь.

Хеллборн откашлялся.

– Привет, сосед. Как дела?

Торопливец не ответил. Нет, они не умели разговаривать. Но убивали ничуть не хуже титанисов.

Молниеносный прыжок – и "земляк" снова растворился в ночи.

Хеллборну показалось, что голова его сейчас взорвется от потока нахлынувших противоречивых мыслей.

" НЕТ! Не сейчас. Я обдумаю это потом. Потом".

Он наконецто выбрался из "норы Кролика". Сил встать не было. Пополз вперед. Передохнул. Потом всетаки встал. От всей души помочился прямо на труп полосатого неудачника.

А потом достал пистолет, вставил его в рот тигра и нажал на спуск. Пуля 80го калибра вышла через затылок. Вот и все. Никаких следов.

"Я обдумаю это потом".

* * * * *

…Манчьжурские пограничники, привлеченные выстрелом, подошли чуть ли не раньше, чем из пещеры выбралась разбуженная Мэгги. Потрясенные солдаты долго бродили вокруг сраженного тигра, освещая его фонариками со всех сторон.

– Легенда гласит, что в амурских тиграх живут души наших предков, – задумчиво проговорила Мэгги.

– Я нарушил какойто местный обычай? – с тоской поинтересовался Хеллборн.

Она не успела ответить – подошел старший офицерпограничник и чтото доложил поманчьжурски. Пилотпринцесса както равнодушно кивнула.

– Офицер говорит, что этот тигр был больной. Старая рана, плохо зажившая перебитая лапа. Судя по зубам – людоед. Так что все в порядке. Ты правильно поступил. Дирижабль подойдет минут через двадцать, – добавила она и сладко зевнула.

П Р Е Д С К А З А Н И Е.

Дворец под надежной охраной,

Но в гуще ночной тишины

От снов беспокойных воспрянул

Владыка манчьжурской страны.

Проснулся. Привстал на постели,

Дрожащий во мраке ночи;

Волнение чувствует в теле –

И сердце тревожно стучит.

Утихла за стенами вьюга,

И ветра утихло вытье;

Во сне замурчала супруга –

Накрыл одеялом ее.

Халат с изумрудным драконом

Накинул на плечи. И вот,

Стоит у ограды балкона,

Свой взгляд устремив на восход.

Опять богдыхану не спится –

В постель не вернется, упрям;

Вступает на цыпочках жрица,

Бросает в огонь фимиам…

Поток ускоряется крови,

Вновь сердце тревожно стучит,

Нахмурив косматые брови,

На запад владыка глядит…

…Как только кольцом анаконды

Волшебный сгущается дым,

Он видит пылающий Лондон

И трижды разрушенный Рим.

И вновь Хаммураби законы

Толмач переводит, сутул,

В висячих садах Вавилона,

Где сам Александр уснул.

Он видит мамлюков лавину

У сфинкса в тени пирамид,

Сраженья в испанских долинах,

В огне осажденный Мадрид.

Он видит ущелия, горы,

Что плотно окутал туман,

И снежные пики Андорры,

И бьющий о брег океан…

Но снова тяжелая рана –

Ключицу украсивший шрам –

Тревожит покой богдыхана,

И он возвращается в храм.

Волна безнадежного страха

Внезапно открылась ему…

– Скорей позовите монаха! –

Кричит император во тьму.

– Бутанца, поклонника Будды,

Что прибыл с Тибета тогда,

И яды привез, и талмуды,

И пламя, что жгло города…

Дракон зашипел на халате,

Блеснула жемчужная нить…

И М П Е Р А Т О Р

– Я вызвал тебя, предсказатель,

Ты должен мне сон объяснить:

Я видел снега без границы,

А в центре – оазис тепла,

А в нем – трехметровую птицу –

Летать никогда не могла,

Но внятные длинные речи,

Почти человеческий крик,

Творил разрезающий вечность –

Ее бронебойный язык…

И долго она говорила,

На фоне снегов и огня,

И всеми смертями грозила,

И в ад приглашала меня!

Что значит сей ужас незванный?!

Прошу, объясни наконец! –

Молил имератор шамана,

– Спаси от кошмара, отец!

М О Н А Х

– Вставай, повелитель и воин!