Его равнодушие к роскоши и комфорту – совершенно не показное. Его друг, испанский генерал Алава, вспоминал, что на Пиренеях Веллингтон на вопрос: «Когда вас будить?» всегда отвечал: «С рассветом», а на «Что подать на завтрак?» – «Холодное мясо». Умеренность в еде и питье, режим, позволили сохранить отменное здоровье, но не только.
Это видели его офицеры, они могли
Веллингтон никогда не заигрывал с солдатами. Он даже не разрешал им приветствовать себя, даже после самых славных побед.
Наполеоновский принцип «война должна кормить сама себя» – не для него. Со времен Индии он дорожил отношениями с местным населением, но главное – понимал, что бесперебойное снабжение поможет сохранять дисциплину и моральный дух в войсках.
Слова ветерана Пиренеев и Ватерлоо. Длинноносый – одно из прозвищ Веллингтона, самое популярное в солдатской среде. Офицеры обычно называли его Beau – Красавчик.
…История Веллингтона-полководца не про любовь, она про Веру.
Безграничную веру солдат в своего командира. Да, они могли его не любить, зато твердо знали – Длинноносый сделает всё, как надо.Часть пятая
Веллингтон против маршалов Империи
Введение
Незадолго до своей смерти Веллингтон сказал своему другу Дж. Крокеру:
Сложное искусство. Не сказать, что Веллингтон овладел им в полной мере. В политике он совершал ошибки, предугадать которые, вообще-то, большого труда не составляло. По правде говоря, он и на войне не всегда правильно просчитывал действия противника.
Но на Пиренеях произошла совершенно удивительная история. Герцог будет сражаться с разными маршалами Наполеона, и всех – бить.
Неужели предугадывал? Скорее – правильно оценивал. Маршалов губила самоуверенность. Они никак не могли поверить в то, что какой-то «сипайский генерал» может их победить. По сути, Веллингтон один раз «поднялся на холм» и увидел всё, что надо.
Пройдут годы, и герцога попросят охарактеризовать суть его противоборства с французами. Он выразит ее в одной фразе.
Глава первая
Сульт, Журдан, Виктор
В начале двадцатых годов XIX века герцог Веллингтон и маршал Массена встретились на каком-то приеме в Париже и обнялись, как старые друзья. «Ну и доставили же вы мне хлопот!», «О нет, это вы сделали меня совершенно седым!» – обмен любезностями, идиллическая картина. Они хорошо знали друг друга.