Железный Гулаг

– Ну, два года это не двадцать семь. А под движением я подразумевал: не пошли ли слухи про наше здесь мероприятие, глядишь, сильные мира сего и эту «шарагу» рассекретят. Может, домой отпустят. Ведь я уже больше двадцати лет, как реабилитирован, и, значит, не виновен. Нахожусь здесь не законно. Можно сказать, меня и не «расстреливали», приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы, но сделали так, что вроде как сам помер от инфаркта. Чекисты выдумщики большие в подобных делах. А самое смешное – через четыре года после суда меня реабилитировали, но уже было поздно. Попал сюда. А с «Ленстали» только ногами вперёд можно выбраться.

– Как это, не виновен? – Я посмотрел на Ваньку, мол, не спятил ли старик.

– Да, Лёха, и не он один. Реабилитировали посмертно. Ты же не забыл, что мы все мертвы? – Иван показал рукой жест петли на шее.

– Это не справедливо.

– Не справедливо. Но интересы государства превыше отдельно взятых личностей.

– Давно Вы здесь, Иосиф Фёдорович? И за что Вас так?

– С января пятьдесят первого года. Про «Красноярское дело», может, слышали?

Я отрицательно мотнул головой.

– Я здесь самый старый в подземелье, восемьдесят семь лет мне, Алексей. А сфабриковали мою смерть, как я думаю, в связи с тем, что мои мозги и опыт тогда больше были нужны власти на «Ленстали», чем на свободе. Добровольно кто ж сюда спустится. Я, Алексей геолог, академик, член-корреспондент Академии Наук СССР, был директором института геологических наук. Уран мы усилено искали в конце сороковых годов. Америку догоняли в производстве атомного оружия. Обвинили нас в умышленном укрывательстве богатых месторождений стратегического сырья на Алтае. А его там и по сей день не нашли, потому, что нет в этой географической точке Советского Союза залежей урановой руды. Всё началось с какого-то любителя геолога, который писал во все газеты об огромных запасах урана в Красноярском крае. И о том, что геологическое общество скрывает этот факт, так как не желает признавать его первооткрывателем. Я уже говорил про чекистов, выдумщиков разных козней. Так вот, прислали они в Красноярск журналистку из газеты Шестопалову, а на самом деле проститутку «нквдэшную», уж простите меня за ругань. Она нашла в геологическом музее образец урановой руды в экспозиционной витрине, и на основании этого стала писать доносы в ЦК о том, что в Сибири уран есть, но мы специально скрываем месторождения. Как попал в ту коллекцию образец неизвестно. Может сама и подменила его при отправке в Москву на экспертизу, а может, кто из учёных привёз из другого места. Не знаю. В общем, всю дирекцию института арестовали, больше двадцати геологов, и каких геологов: доктора, профессора, академики. Всех в зону отправили, работать по специальности. Парадокс? Нет. Нужны были там в Красноярске. Всё было продумано на самых верхах, Берией и Абакумовым. Наверное, считали, что в заключении геологи быстрее найдут нужную руду. А Сталина обманули. С какой целью, мне не ведомо. А может и он всё знал. Уран стране позарез нужен был. Поэтому не гнушались ни личностями, ни званиями. Всё шло под жернова машины НКВД. Да и другим показательный урок. Шесть человек умерли в тюрьмах и лагерях, среди них и я, Алексей. Так что, вы сейчас с призраком беседуете.

И всё это полбеды. Сотни миллионов народных рублей потратили на разработку несуществующих месторождений. Кого-нибудь наказали, после того, как нас реабилитировали и узнали, что никакого урана в Сибири и в помине не было? Нет. Шестопалову из партии исключили. И всё. О чём это говорит? О том, что она не подлая клеветница, а услужливая циничная марионетка в чьих-то сильных руках была. И, больше чем уверен, выполняла тогда задание НКВД.

Ладно, чего уж там, столько лет прошло. Ивану-то скучно слушать, он мою историю наизусть знает. А про рассекречивание нашего сегодняшнего предприятия, Алексей, это я не для себя спрашивал, а, в общем. Мне на свободе делать нечего, да и родных, наверное, уже нет никого. Жить осталось – два раза чихнуть. Вы лучше расскажите, как настроение в обществе. Долго коммунисты ещё продержатся? А то наши евреи ждут, не дождутся. Говорят: иди, поговори с новеньким, может, знает чего; он же «шишка партийная».

Я улыбнулся.

– «Шишки», Иосиф Фёдорович, на воле остались. В стране сейчас стабильность. Народ всё устраивает. Крадут понемногу, кто может. Кто не может – работает. На еду и одежду хватает. А много ли надо людям, пережившим такую страшную войну. В общем, революций не видать нам ещё долго.

– Войны не намечается? Мы здесь новости-то слушаем, но хочется знать компетентное мнение.

Ванька рассмеялся.

– Вы не дождётесь никак, что бы кнопку нажать, – он относился к «иерусалимцам» не грубо, но, как-то, без уважения.

– Не в нашей это компетенции, Иван, посему и обсуждать желания бессмысленно.

– Ну, какая же война, Иосиф Фёдорович? В мире сейчас ядерный паритет. Жить все хотят. И коммунисты и капиталисты. Карибский кризис всех на место поставил.