Железный Гулаг

Ванька и Володя с Жорой спали. Здесь на «Ленстали» местные обитатели не старались жить компактно, а разбредались по секциям. Закреплённых за каждым коек не было, но все останавливались на привычных для себя местах. Дружили по двое, редко втроём. Если и собирались больше, то только для игр в карты или домино. Праздники, дни рождения отмечали редко. Лишь в Новый год «Максимыч» завозил шампанское и традиционно в столовой поздравлял всех отдыхающих.

Я разделся, лёг на кровать и незаметно уснул, под впечатлением беседы с Иосифом Фёдоровичем.

Глава 23.

Прошло два месяца. Трудовые недели сменяли выходные. Постепенно я познакомился со многими обитателями «железного ГУЛАГа», и стал себя чувствовать полностью своим. На меня перестали обращать внимание, как это было в начале. Работа шла поочерёдно на трёх американских точках. В основном, мне нравилась дорога. Путешествия по всей планете в «трамволёте» давали ощущения свободы и не надоедали. Бескрайний мрак за окном затягивал.

Мы ехали в «Хьюстон» на, почти готовую, шахту. Предстояла самая лёгкая задача из всего процесса её постройки – крепление пружины. Как сказал Саня, это дополнительные две недели отпуска перед тем, как мы превратимся в «кротов». После придётся вкалывать серьёзно и долго.

«Трамволёт» высадил другую бригаду в «Вашингтоне», где кипела работа по демонтажу транспортерной ленты, и выехал вновь на трассу. Постепенно набрал обороты, и на высокой скорости унёс нас вглубь железного простора.

Наконец показались, освещённые снаружи, брезентовые стены. Все станции походили друг на друга, как близнецы. График и план для них спускались одинаково. Порой, после первой недели на той или иной точке, я с трудом вспоминал, где именно мы работаем. Да и разницы, по большому счёту, не было никакой.

Станция «Хьюстон» изменилась. Выделялась необычная тишина. Лишь воздух травил со всех углов, издавая несильное шипение. Транспортерную ленту разобрали, пол чисто подмели. Пружина-шахта, заползшая вглубь земли, теперь упиралась другим концом в «железный лёд». Вокруг неё, по всей высоте от пола до потолка земной ниши, добавили ещё несколько швеллеров, создав тем самым мощный прямой каркас. Все электромоторы демонтировали и убрали. «Челнок» уже находился внутри на высоте пяти метров. Здесь в самом каркасе шахты вырезали половину диаметра, и превратили её то ли в дверь, то ли в люк, который в закрытом состоянии сохранял целостность внутренней резьбы пружины.

Традиционный «базар» грязных и чистых бригад, наполнил станцию шумом. Рукопожатия, обмен скудными новостями, просто шутки, напомнили мне фильмы, где соединялись воинские части на фронте. Через минут пятнадцать стали расходиться: кто в «трамволёт», кто в палатку на распределение. Вскоре вновь наступила тишина, и Саня поделил нас на звенья из четырёх человек. Каждое звено работало по шесть часов в день. Мы, с Ванькой, Володей и Жорой оказались последними, и пока могли бездельничать.

Я бросил рабочий рюкзак под кровать и пошёл смотреть на первых отъезжающих людей. Они поднялись по лестнице на площадку, и зашли вовнутрь «челнока». Кран доставил туда же одну за другой две бочки, набитые метровыми металлическими прутками, и ребята перекатили их к себе. Дыра в полу была заделана железной решёткой. В кабине зажегся свет, дверь-люк закрыл снаружи подоспевший бригадир, и в ту же секунду «челнок» сорвался с места, оставляя в моих ушах шипение воздуха и шум, вращающихся шариков по пружине.

Чуть в стороне справа заработала огромная металлическая катушка с двумя моторами по центру с обеих сторон. Она быстро разматывала толстый трос с кабелем и шлангом для воздуха, утягиваемые «челноком» через замысловатый механизм в самом низу. Своим размахом она походила на детское колесо обозрения, какие часто можно встретить в парках городов. И конечно, всё поражало масштабностью и величием.

Я вернулся в палатку. Ребята читали книжки, лёжа на кровати. Предстоящие восемнадцать часов безделья, мне показались слишком мучительными. Идея погулять по железной планете в одиночестве появилась как-то спонтанно. От нечего делать людям разные мысли приходят в голову, даже самые неожиданные. Вот и мной в тот момент завладел исследовательский дух, ведь буквально, в полукилометре от станции и дальше, вероятно ещё не ступала нога человека. Вспомнился рассказ Ваньки о парне, плутавшем неделю по «железному льду». Почувствовать полную свободу, как он, получить порцию адреналина, ощущая себя единственным человеком посреди огромного тёмного пространства, – это были сильные мотивации, как мне тогда казалось. Нет, я не собирался воплощать в жизнь свои утопические фантазии, исчезать на долгое время и угонять бульдозер, просто хотелось попробовать остаться один на один с завораживающим мраком подземелья на столько, насколько хватит воздуха. Я поделился своей задумкой с товарищем.

– Сходи, прогуляйся, – как-то равнодушно отреагировал он. – Возьми в каптёрке мел, что бы стрелки рисовать, а то заблудишься.