Железный крест

Они двинулись вверх по истертым ступеням очередной винтовой лестницы, на этот раз гораздо более узкой и крутой, которая привела их в темную комнату. Штайнер посветил фонариком. Комната была круглой формы и без окон; на полу толстый слой пыли. В центре оказалась железная приставная лестница с широкими плоскими перекладинами, которая, в свою очередь, уходила вверх к прямоугольному отверстию в потолке, где упиралась в деревянный люк. Штайнер быстро забрался по ней и нажал на крышку люка. Та поддалась давлению его ладоней и открылась. Еще мгновение — и они стояли на крыше башни под россыпью звезд. Крыша оказалась плоской, окруженной парапетом высотой по колено. В одном углу площадки, прикрепленный к стене железными скобами, возвышался, поскрипывая, флагшток. Флаг колыхался на свежем ветру, напоминая огромную темную тень. Ветер дул с моря и приятно освежал лица. Над городом опустилась тишина. Было темно и тихо. Лишь то здесь, то там виднелось зарево пожаров, отбрасывая отблески в темные ущелья улиц или проливаясь огнем искр на крыши домой. Отсюда, с высоты башни, пожары эти казались чем-то совершенно невинным, этакими волшебными фонариками. Еще дальше на фоне ночного бархата неба к звездам устремлялись вершины гор, а от горизонта до горизонта через все небо раскинулся Млечный Путь.

— Интересно, которая из них наша? — произнес Шнуррбарт.

— Что которая? — не понял Штайнер.

Шнуррбарт помахал рукой на небо:

— Звезда. Моя мать обычно говорила, что у каждого из нас есть своя звезда, — сказал он и умолк. — Ты все еще обижен на меня? — спросил он в конце концов.

— Обижен за что?

— За что угодно. Я подумал, вдруг за то дело на мосту, когда мы сидели в лесу.

— Понятия не имею, о чем ты, — ответил Штайнер.

— Это ты просто так говоришь, — скептически проворчал Шнуррбарт.

— Мы уже не дети, — хмуро заметил Штайнер. — Сколько воды утекло с тех пор. Я уже забыл, что когда-то был ребенком. Я вообще много чего забыл.

— И это правильно, — прошептал Шнуррбарт, а затем, не устояв перед искушением, добавил: — И Анну тоже?

Штайнер ответил не сразу.

— Нет, только не ее.

— Интересно, что она для тебя значила? — спросил он, боясь посмотреть другу в глаза.

— Довольно! — отрезал Штайнер. И, ухватив обеими руками канат, потащил флаг вниз. Скрипнули ржавые ролики; когда же флаг был внизу, пришлось применить силу, чтобы оторвать его от каната. После чего вдвоем они аккуратно сложили его. Привязав флаг к походному ранцу, Штайнер вернулся к люку.

В нижнем помещении их с нетерпением уже поджидали Крюгер с Фабером. Затем все четверо осторожно зашагали по ступеням вниз и вскоре вышли к коридору, не наткнувшись по дороге ни на кого из русских.

Штайнер бросил взгляд в сторону шахты подъемника в другом конце коридора. Тишина. До его слуха не донеслось ни единого звука. Они медленно двинулись дальше вниз. Спустившись этажом ниже, они на пару секунд остановились, прислушиваясь — не достигнут ли их ушей какие-нибудь подозрительные звуки. Штайнер уже было собрался пойти дальше, но Шнуррбарт удержал его на месте. Из лестничной шахты явственно, хотя и довольно глухо, доносились звуки перестрелки.

— Это, должно быть, во дворе, — сделал вывод Штайнер. — Иваны ведут наступление на нашу роту.

Шнуррбарт отпустил его плечо.

— Что делать будем?

— Мы должны спуститься вниз. Если Трибиг решит драпануть, то нам с вами крышка. Мы окажемся в западне. Так что за мной, и вперед.

Позабыв о мерах предосторожности, они со всех ног бросились бегом вниз по лестнице. Внезапно до их слуха донесся резкий крик, и они застыли как вкопанные. На нижней площадке виднелась фигура русского. Он стоял, глядя на них в упор. Штайнер, не раздумывая, вскинул автомат. Тишину прорезала автоматная очередь. Русский упал, а все четверо, на бегу перепрыгнув через поверженного врага, побежали дальше. Неожиданно коридор ожил. Двери начали распахиваться, раздались крики, по каменным плитам пола громко застучали сапоги, а затем над головами немцев прогремели выстрелы. Пригнувшись, четверка бросилась вниз по лестнице, цепляясь за перила на поворотах, вырывая из формы клочья. И с каждым новым этажом грохот у них за спиной становился все громче и страшнее. Наконец они добежали до начала лестницы. Увы, дорогу им перегородила дверь, которая предположительно вела во двор. Штайнер потянул за щеколду. Позади них топот сапог по каменным ступеням грохотал горной лавиной. Темноту лестничного колодца прорезали лучи фонариков, а до слуха беглецов донеслись обрывки русской речи. Задыхаясь, все четверо замерли на месте, ища глазами выход на свободу.