Железный волк

Может, он сам об этом не знал? Да нет. Конечно, знал – как можно не понимать, что у тебя вот-вот выпадут клыки? А может, зуб зашатался после какой-нибудь драки? Отец выбил Броддмару минимум шесть зубов.

Рюген приподнялся на локтях и недоуменно посмотрел на Юву. Надо было выиграть время, чтобы решить, стоит ли задать ему прямой вопрос.

– Принеси ещё бутылочку, – сказала она.

Рюген встал на ноги и посмотрел на неё. На миг ей показалось, что он сейчас разозлится, но он подыграл ей и отправился на кухню.

Петли входной двери заскрипели под порывом ветра. В зал вошёл Броддмар, за ним тащился Скарр. Броддмар снял красную маску и посмотрел на Юву взглядом, которого она никогда раньше не видела. Стальной взгляд говорил, что он вот-вот сломается. Его бледное лицо осунулось. На верхней губе, в том месте, где недоставало зубов, появилась стариковская впадина.

– Юфа…

Он подошёл к ней, обнял и крепко сжал. Юва почувствовала себя такой неустойчивой, что ей показалось, если он разожмёт объятия, она упадёт. Она поняла, что произошло что-то ужасное, но не могла вымолвить ни слова.

Из кухни показался Рюген. Он глухо вскрикнул и выронил бутылку с вином. Бутылка покатилась по полу, из неё полилось вино.

Сквозь туман дикого неприкрытого ужаса Юва поняла, что Рюген всё знал. Он знал, что болен волчьей хворью, и думал, что кровопускатель явился за ним. Но Броддмар даже не взглянул на него.

Дело было не в Рюгене. Дело было в совершенно ином, и Юва боялась, что знает, в чём именно. Она схватила куртку и побежала.

Куклы

Юва расталкивала людей, но времени извиняться у неё не было. Она неслась так, что куртка развевалась по ветру. Красные фонари кровавыми жемчужинами раскачивались над праздничной толпой.

Она в два прыжка преодолела лестницу и рванула чугунную дверь, которая никогда не казалась тяжелее. Совершенно незнакомый человек стоял с другой стороны, преграждая ей путь. Гора, а не человек – бородатый, одетый в чёрное, с кругом из белых точек на груди. Страж врат. Пучина Друкны, страж врат здесь, в её доме!

Он взял её за руку.

– Прощу прощения, никому нельзя…

– Пусти меня, я здесь живу!

Юва ворвалась в зал не слушая, что у неё за спиной кричит страж. Гомм рыдал на скелетоподобной скамье, где сегодня утром она разговаривала с Огни. Он разговаривал с двумя стражами врат, сидевшими по обе стороны от него. Можно было подумать, они боялись, что повар сбежит.

Дом кишел стражами. Одетые в чёрное мужчины и женщины в грязных сапогах входили и выходили из комнат. Один из них внимательно осматривал полку с диковинками. Он взял кувшин с зубами и огляделся по сторонам, как будто оказался в Друкне.

Кожу Ювы стало покалывать, словно в неё воткнули миллионы крошечных иголок, и от каждого укола ей делалось всё страшнее.

Под галереей в камине пылало пламя, а в открытых сводчатых коридорах по обе стороны трубы в библиотеке она видела людей. Юва шла к ним, словно лунатик во сне.

За деревянным столом в центре библиотеки сидели пять женщин. Неподвижных. Застывших. Огни и Маруска бок о бок расположились на кожаном диване; обе склонили головы, как будто заснули посреди разговора. Их дочери сидели на стульях. Голова Лив откинулась назад. Мирна завалилась на подлокотник. А Сольде…

Сольде сидела и полузакрытыми глазами смотрела на свою чашку, как будто заскучала. Но она была мертва. Они все были мертвы. Они напоминали кукол, бережно рассаженных за столом для чаепития.

Юва онемела. Покалывание опускалось по телу к ногам, забирая с собой всё тепло. Она промёрзла до костей. Сияние за каминной решёткой отбрасывало на всех золотистые тени, похожие на живую рыболовную сеть. Они представляли собой живописное полотно. Целую жизнь. Сольде, всего шестнадцать лет. Огни, за семьдесят, и остальные, чей возраст колебался между этими двумя пределами. Хрупкая Мирна Аусте, одетая в кружева. Лив, дочь Огни, с тугим хвостом и безупречно прямым пробором.

Юва совершенно растерялась. Нужно было что-то сделать, но непонятно что, и это становилось просто смешно. Комната старалась придавить её самыми незначительными деталями. Пыль на полках в книжном шкафу. На подлокотнике дивана не хватало одной заклёпки. Шкатулка с жучками на полке – с разноцветными насекомыми со всего мира. Красно-коричневые. Зелёно-чёрные.

Картину с мертвецами рассматривали живые стражи врат, которые ходили по всему дому и делали записи, тихо переговаривались и нюхали чайные чашки. Один мужчина поднял глаза и подбежал к ней. Юва не поняла зачем, потому что спиной она чувствовала что-то острое. Угол. Она что, упала? Она посмотрела вверх прямо в глаза взлохмаченному ворону из маминого дурацкого гадального шкафа, и почему-то подумала, что птица её предала.

Мужчина помог Юве подняться на ноги и поддерживал, пока она выходила из библиотеки и спускалась со ступенек в зал. Она слышала, что он говорит, но думала, что он обращается не к ней, а к стоявшим у дверей.