Железный волк

Зверь был по-прежнему здесь, в кабинете на другой стороне галереи. Рюген держался подальше от него, но видел волка в открытые двери. Он лежал на ковре у письменного стола, прикрыв глаза. Иногда он навострял уши, и Рюгену приходилось напоминать себе, что волк уже схватил бы его, если бы что-нибудь почуял.

Юва сидела на стуле в кабинете, а кровопускатель опустился на корточки перед ней. Красный охотник. Почему она никогда не говорила, что знакома с человеком, который наводит ужас на всех, кто употреблял кровь? И не просто знакома – они охотились вместе. Друзья! Дикость какая. Мужчина, которого он боялся, годился Юве в дедушки. Сейчас он держал руки Ювы в своих ладонях. Делал вид, что беспокоится о ней, хотя на самом деле всего лишь хотел оказаться между её ног.

От таких мыслей тошнило. Беззубый мужик в поисках утех в доме с пятью трупами? Фу, гадость какая…

Рюген выпустил дым уголком рта и принялся его разглядывать. Как там его звали? Броддмар? Нафраиму важно узнать имя кровопускателя или он и так его знает? Невозможно сказать наверняка – казалось, Нафраиму было известно всё, и практически со всем он способен был справиться. Например, он мог войти прямо сюда – наверняка посреди солнечной суматохи, и просто… Да, что же он, собственно, сделал? В библиотеке не было ни капли крови: казалось, женщины просто до смерти утомили друг друга. И всё же волка не обмануть, он учуял больного волчьей хворью; но больные, чёрт возьми, не забалтывают людей до смерти, они рвут их на части, как только им выпадает такая возможность.

Рюген потёр челюсть, готовясь к новому приступу боли, который так и не наступил.

Интересно, больным это нравится? Убивать? Насколько ясна их голова, если они получают наслаждение от того, что сбрасывают людей с пьедесталов и пожирают?

Броддмар в кабинете встал, и Рюген проскользнул в спальню Сольде, чтобы не попасться ему на глаза. Здесь пахло приторно-сладкими духами. Запах мёртвой девочки. Он подошёл к окну, чтобы удостовериться, что тот мужик действительно покинул дом. Подъехали труповозки, и на улице начали собираться люди. Вышли Броддмар и волк, и вся толпа расступилась, не отводя от них глаз. Какая-то тётка зажала рот рукой: наверное, она первая догадалась о небывалом – о том, что больные волчьей хворью убили чтицу крови.

Представить только, что будут говорить люди, когда выяснят, что не одну, а целых пять. Шесть, считая Лагалуну. Всю верхушку Ведовской гильдии. Непостижимо.

Рюген знал, что надо что-нибудь сказать, поговорить со стражами врат о Нафраиме, но что можноим рассказать? Что он точно знает, кто убийца и что тот, вероятно, бессмертен? Если кто-то и решил бы поверить ему, то не полез бы в его историю до тех пор, пока в неё замешаны вардари.

«Я тоже замешан. Я не могу сказать ни слова».

Рюген затушил сигару о подоконник и вышел из приторно-сладкой комнаты. Зашёл в кабинет – Юва уже встала на ноги. Она искала что-то на каминной полке среди вещиц, напоминающих крысиные черепа. Интересно, в этой дыре есть хоть одна нормальная комната? Место, где нет извращённых безделушек и потрёпанного антиквариата?

Юва открыла коробку спичек. Она выглядела потерянной и оглушённой. Что это у неё в руках, игральная карта?

Он подошёл к ней.

– Что ты делаешь?

Она растеряно посмотрела на него, как будто забыла о его существовании.

– Я должна сжечь его, – произнесла она и опустилась на колени перед камином.

Она была мертвенно-бледной, почти зелёной.

Это шок.

– Кого сжечь? – Рюген уселся на пол рядом с ней.

Юва возилась со спичкой, но никак не могла её зажечь. Она снова и снова подносила её к бумаге для растопки, но руки дрожали слишком сильно. Он хорошо понимал её – у него у самого была такая же проблема, хотя и не настолько серьёзная.

Внезапно спичка вспыхнула, Юва опустила её на бересту, и та загорелась. Она поднесла карту к пламени, и теперь Рюген понял, что это. Карта чтицы крови с дьяволом.

Бедная, несчастная девочка!

Вот о чём она рассказывала ему на Шкурном дворе. Они до смерти запугали её, когда она была ребёнком, говорили, что она должна сжечь дьявола, чтобы он не стал настоящим.

Рюген привлёк к себе её руку. Юва уронила карту на пол и затряслась всем телом.

– Ты в шоке, Юва. Эти ужасные события потрясли тебя. Тебе надо расслабиться, – Рюген не знал, что ещё сказать. Что говорят, когда люди мрут как мухи?

– Юва, ты ненавидела этих тёток, не забывай. А Сольде… Она всё равно подцепила бы волчью хворь, и тогда всё закончилось бы ещё хуже.

Юва взглянула на него, как будто хотела внимательно изучить его лицо. Потом она подняла руку и провела большим пальцем по его верхней губе. Ему чуть было не показалось, что она знает… Его язык рефлекторно скользнул ко клыкам, и Рюгену почудилось, что зуб расшатался ещё больше.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – Это моя вина. Из-за меня происходят жуткие вещи, потому что я не сожгла его.