Жемчуг (СИ)

  - Тебя попросили просто заткнуться и принять подарок! Тебе сложно? Я что, зря крала её?! Райскрадты и так наверняка продолжают переворачивать дом вверх дном, чтобы найти её!

  - Может, стоит...

  - Нет, не смей отдавать им её! Это мой подарок, понял? Или он добыт недостаточно хорошим для тебя путём?

  Синг молча сжал кулак.

  - Спасибо.

  - Нет, Синг. Тебе спасибо. Мне жаль лишь, что я - не она.

  - Если бы я узнал тебя первой, ты была бы на её месте, - Синг не был уверен, что это правда. Но... Он же лекарь. Он должен делать и говорить то, что помогает, а не то, что хочет.

  - Тогда жаль, что ты, как обычно, тащился ко мне полжизни, - она улыбнулась. А затем несколько раз моргнула. - Пообещай только ты хоть не плакать.

  - Не могу, - сказал Синг, стирая слезу с щеки.

  - Ну и дурак.

  Синг не нашёл, что ответить. Просто подался вперёд и обнял её.

  Как она его тогда - нежно поглаживая по спине, успокаивая и убаюкивая. Так они какое-то время сидели. А затем она легонько пихнула его в грудь.

  - Не увлекайся, - сдавленно проговорила она, быстро вытирая слёзы. - И нечего тебе здесь задерживаться.

  - Я не хочу оставлять тебя, - твёрдо произнёс Синг.

  - Это не для меня - это для тебя, дурак. Если ты будешь сидеть здесь, когда... Ну, ты понял, - она всхлипнула, - ты до конца жизни будешь расковыривать это воспоминание. Так что давай, - она указал ему на дверь. - Проваливай и сделай одолжение - будь счастлив.

  - Без тебя это будет тяжело.

  - Пошёл вон! - она шутливо замахнулась на него и улыбнулась сквозь слёзы. - Благодаря тебе это всё хотя бы будет не так больно.

  - И всё равно - этого слишком мало, - тихо проговорил Синг, уже стоя у двери. - Бывай.

  - Не хотела бы встретить твою рожу в ближайшее время, - улыбнулась Мэй.

  И Синг закрыл дверь.

  Какое-то время он стоял, просто глядя в темноту перед собой.

  - Проклятье... - прошептал он. - Почему так?

  Он устало выдохнул и сел, привалившись спиной к стене.

  Если он победил - тогда почему ему так плохо?

  Из-за дверей раздался первый, ещё несмелый всхлип. А затем - сдавленное рыдание.

  Синголо сидел, сжавшись и сжимая в руке жемчужину.

  А затем неловко встал и решительно потянул руку к дверной ручке...

  - Не стоит, - Робартон перехватил его руку, заставив вздрогнуть от неожиданности. - Поверь - не стоит. Идём.

  Схватив Синга за плечо, он повёл его прочь.

  Вслед им летел отчаянный плач навзрыд.

  - Её больше не стоит беспокоить, Дегнаре, - хрипловато проговорил Робартон, хмуро вглядываясь в темноту. - Так будет лучше вам обоим.

  - И она должна умирать одна? В тёмной комнате, совершенно одинокая?

  Робартон остановился и посмотрел ему в глаза.

  - Да.

  - Это бред!

  - Иначе последней её мыслью будет сожаление о том, что она навредила тебе.

  - Какая разница! - Синга прошило войной решительности, и он дёрнулся обратно в сторону комнаты.

  И едва не упал, когда Робартон крепко - пожалуй, даже чересчур - схватил его за руку.

  - Даже не думай, - прохрипел он. - Соберись. И идём. Я хочу с тобой поговорить. Серьёзно.

  - А если не вернуться туда - это ошибка?

  - Ты об этом никогда не узнаешь, и это огромная милость с её стороны. Идём.

  Синг тоскливо взглянул назад.

  Прости, Мэй. Прости.

  И пошёл вслед за Робартоном.

  Огромный выставочный зал с витринами переливался в тусклом свете луны. Когда Синг и Робартон шли к балкону, под ногами громко - ужасно громко - хрустело стекло.

  - Ты выглядишь слишком подавленным в последнее время, - тяжело проговорил Ирвин, резким жестом распахивая двери на балкон. Сингу в лицо ударил поток освежающе холодного воздуха.

  - А с чего бы мне радоваться? - на балконе было полно листьев. Ещё тут стоял прогнивший давно столик с двумя стульями. - Я спас твой город. А мне почему-то плохо.

  - Знаешь, что самое тяжёлое в бою?

  - Не умереть? - недовольно-язвительно выплюнул Синг, опираясь на парапет и поднимая взгляд на звёзды на небе.

  - А ты всё язвишь. Нет, - Робартон стал рядом. - Самое тяжёлое - жить дальше.

  - Да буду жить я, буду, - отмахнулся Синг. - Просто... Пусто так. И обидно. Будто бился и не за это вовсе.

  - Так всегда и бывает. Тогда, в Веспреме, всё получилось. Но не так, как я хотел. Совершенно не так. Справедливость и прочие глупости восторжествовали - только сделал это не я. Так, помог, подтолкнул.

  - Ну, тогда знаешь, как я себя чувствую.

  - Знаю, - Робартон достал откуда-то трубку. - И хочу сказать, что тогда, после Веспрема, никто горечь поражения не подсластил. Разве что факт того, что я жив, - он окинул себя свободной от трубки рукой, приглашая оценить живость. - Мне идёт почти пятый десяток, я занимаюсь общественно полезным делом. Моя... - он замер с трубкой у рта. - Моя жена гордилась бы мной. Вот и всё моё утешение.

  Синг неловко смотрел, как Робартон пытается разжечь трубку. И что ему полагается сказать? "Соболезную"? "Понимаю"? Что это изменит?

  - В общем, - Робартон затянулся и выдохнул колечко дыма в ночное небо, - я подслащу тебе горечь. Хоть как-то. Кто-то же должен? - он покопался во внутреннем кармане - чуть неловко, на взгляд Синга, - и протянул ему бумажку.

  - Это, дорогой Дегнаре, то, что я называю прогресс!

  - Бумага?