Жемчужина короны

— Выслушай меня, отец. Это очень важно, — решительно сказал Джо, понизив голос. Он сидел, наклонившись вперед, сжимая и разжимая кулаки. — Я буду с тобой откровенен. Я чувствую, что меня ждут большие дела, дела, которые пойдут на пользу всему обществу, в том числе и тебе. Я должен попасть в Городской совет. Тебе ничего не стоит помочь мне в этом. В конце концов, что для тебя каких-нибудь тысяча двести долларов? Ты мог бы обойтись и без них. Ты легко мог бы переписать на мое имя...

— Тысяча двести долларов! — испуганным шепотом прервал его старый Элиас. — Да ты рехнулся, мальчик! И для чего? Чтобы ты болтал всякую чепуху вроде того, что надо уничтожить все, чем живу я и другие такие, как я? Ведь так, скажи? Я должен дать тебе тысячу двести долларов, чтобы ты мне же перерезал горло? Что было бы с тобой сейчас, если бы я давал тебе деньги? Ты слишком горяч, мой мальчик...

— Замолчи, лицемер! — страшным голосом закричал Джо, изо всех сил ударив кулаком по столу. — Если бы ты давал деньги жене и детям, а не тратил их на девок, нам не пришлось бы жить так, как мы живем сейчас!

И без того багровое лицо старого Элиаса побагровело еще больше от стыда и гнева.

— Послушай, Джо, это не твое дело! — вспылил он. — Я дал тебе все, что полагается, — и старый Элиас стал торопливо прятать монеты в мешочки.

Миссис Элиас была женщиной тучной, со скованными ревматизмом ногами, однако, услышав громкий голос сына, она опрометью бросилась в кабинет мужа. И как раз вовремя, ибо Джо, схватив отца за ворот, тряс и душил перепуганного старика. Лицо у Джо побелело, оскаленные зубы сверкали.

— Деньги на пианино и дома для девок у тебя есть, а для жены и детей нет! — кричал он, не сознавая, что говорит. — Я выведу тебя на чистую воду, старый козел, старый распутник!..

— Джо, Джо, остановись, мой мальчик! Да перестань же, слышишь! — И миссис Элиас пришлось ударить сына.

Оттолкнув отца, Джо стремительно вышел из кабинета, и вскоре послышалось, как хлопнула наружная дверь — Джо ушел из дома.

— Боже мой, мама... мальчик совсем сошел с ума... сошел с ума!.. Что я такого сделал?.. Только сказал ему, посоветовал... Ему место в сумасшедшем доме... — старый Элиас был бледен и тяжело дышал. — Ох!.. Ох!.. Как мне плохо, дай мне виски... Ох!..

— Бэла! Принеси хозяину воды, да побыстрей! — крикнула миссис Элиас и, окинув мужа презрительным взглядом, вышла из комнаты.

Мистер Элиас, став вдруг старым и беспомощным, дрожащими руками кое-как сгреб со стола деньги, сунул их в сейф и повернул замок.

Глава III

У Попито Луны не было ни жены, ни детей, но у него были сестра и племянница, и он горячо любил их. Каждый месяц он помогал им, ибо его сестра, портниха, была не только бедна, но и страшно непрактична.

Попито и его сестра были детьми венесуэльского крестьянина. Семнадцать лет тому назад полногрудую шестнадцатилетнюю Аурелию соблазнил скотовод венесуэлец Энрикес. Вынужденный жениться на ней уже после рождения дочери Елены, он бил ее, плевал ей в лицо и наконец сбежал в Венесуэлу.

Аурелия Энрикес была полной, небольшого роста женщиной, с красновато-коричневой, словно кора кедра, кожей. Она была смешлива, но от смеха легко переходила к гневу или горючим слезам. Что бы она ни делала, она делала искренне, от всей души. Когда она смеялась, ее друзья не могли не смеяться вместе с ней. «О, она очень славная!» — говорили они, но, когда она сердилась, они пугались ее крика и побагровевшего от гнева лица.

Каждый раз, когда жизненные неудачи пытались потянуть Аурелию Энрикес на дно, она стряхивала их со своих плеч и снова, как пробка, выскакивала на поверхность. Простая, бесхитростная вера в бога помогала ей легко переносить невзгоды. Но зато и жизнь швыряла ее, как пробку, из стороны в сторону.

Миссис Энрикес часто меняла квартиры, но жить ей всегда приходилось в трущобах или полутрущобах. Теперь она жила на набережной.

Порт-оф-Спейн — опрятный и чистый город с невысокими домами. Его улицы пересекают одна другую под прямым углом. Прямые, как стрела, они бегут от самого порта к подножию холмов, полукольцом охватывающих город. Дома там невысокие — редко выше двух этажей. Богачи живут у подножия гор или в горах. Чем ближе к набережной, тем беднее становятся кварталы, тем чаще трущобы.

Домик, в котором жила теперь миссис Энрикес, был построен из бамбука, обмазанного глиной и навозом, смешанными с травой. Когда такая штукатурка просыхает, ее покрывают слоем цемента. Теперь же цемент потрескался, а местами совсем обвалился и стены напоминали худые ребра нищего, выпирающие из рваных лохмотьев. Изъеденные термитами стены осели и покосились. Узкий переулочек отделял этот домишко от соседнего и вел во двор, где помещались кухня и две комнатки. В одной из них жила проститутка Роза, а в другой Кассандра, девушка-служанка, работавшая у англичанина, судьи Осборна.

Сейчас в маленькой гостиной миссис Энрикес стояли швейная машина, стол да три стула с прямыми спинками. Остальная мебель была вывезена агентом в счет долга за квартиру.