Жемчужина, сломавшая свою раковину

Шекиба лежала, прижавшись спиной к холодной стене. Была ночь. Дом спал, храп, доносившийся из разных комнат, звучал на все лады. В мягком свете луны, падавшем через небольшое оконце над головой Шекибы, видны были громоздившиеся вокруг кастрюли и сковородки, которые Шекиба сдвигала в сторону, чтобы освободить место на полу. Расстелив одеяло, она устроила постель, но сегодня, как и в предыдущие ночи, Шекиба лежала с открытыми глазами. Пока мир вокруг был погружен в сон, она в который раз возвращалась к одной и той же мысли: поведи она себя иначе, оставили бы ее в покое?

Нет, пришедшие в тот день дяди Шекибы ни за что не ушли бы, не выполнив поручение матери. Теперь, когда и сама Шекиба близко познакомилась с бабушкой, она не могла винить их за настойчивость. Никто не решился бы рассердить Шагул-биби — даже в добром расположении духа она нагоняла страх на своих родственников.

Дядям Шекибы потребовалось не очень много времени, чтобы сообразить — в доме брата что-то неладно. Кругом царило запустение, а в воздухе стоял явный запах гнили. Шекиба давно бросила убирать в комнатах и даже картофельную шелуху больше не выносила во двор, просто сметала в угол кухни. За собой Шекиба тоже перестала следить. Почти всю зиму она провела, свернувшись калачиком на старом матрасе, с головой накрывшись одеялом. С приходом весны, когда свет и тепло заполнили отсыревший дом, Шекиба оживилась и даже начала изредка мыться, но этого было недостаточно, чтобы справиться с тем, во что она превратилась за прошедшие зимние месяцы. Волосы Шекибы, давно нечесаные, свалявшиеся, словно старый войлок, кишели вшами. Она страшно исхудала, а кожа приобрела сероватый оттенок. В первый момент дяди Шекибы решили, что видят то ли джинна, то ли привидение. Они никак не могли поверить, что это грязное существо, в котором едва теплится жизнь, может быть человеком.

Когда братья Исмаила выбили дверь и зашли в дом, все трое замерли на пороге, в изумлении глядя на открывшуюся перед ними картину. Они вновь растерянно позвали Исмаила по имени, хотя понимали, что его здесь нет. Шекиба, дрожа всем телом, затаилась в дальнем углу кухни. Дяди не видели ее, но чувствовали запах — запах страха, пота и крови.

Они заметили Шекибу, только когда она, выскочив в окно кухни, издала протяжный вопль и помчалась прочь. Мужчины выбежали во двор и увидели закутанную в голубую паранджу странную фигуру, метнувшуюся к изгороди из камня и глины, которую когда-то сложил их брат, отделившись от клана Бардари.

Еще один вопль — Шекиба падает на землю, руки преследователей хватают ускользающий призрак. Дяди Шекибы поразились: кажется, у нее совсем не осталось плоти, одни кости. Шекиба сдается. Она позволяет братьям отца скрутить ее и положить на одеяло. Они несут Шекибу в большой дом. Точно так же полгода назад сама Шекиба несла тело отца к свежевырытой могиле.

Когда они проходят мимо дерева, под которым похоронена ее семья, Шекиба поднимает голову и вытягивает шею, пытаясь взглянуть поверх кромки одеяла на могильные холмики.

Мама. Папа. Тариг. Мунис. Бюльбюль.

Шекиба не замечает, как переглядываются между собой ее дяди, пораженные открытием: все близкие племянницы лежат там, под деревом, включая и их брата Исмаила. Шекиба не видит, как они качают головой, едва сдерживая слезы, один из них бормочет: мы должны были проводить брата, обмыть его тело и опустить в могилу. Шекиба — единственная, кто остался в живых из всей семьи Исмаила, девушка с изуродованным лицом, чья жизнь никому не нужна. Братья Исмаила хмурятся еще больше. Сколько времени племянница прожила одна? Немыслимая ситуация! Какой позор для Бардари, если об этом узнают в деревне!

Они оставили ее во дворе, а сами пошли сообщить Шагул-биби о том, какой груз принесли из дома брата. Через несколько минут шустрая старуха выскочила во двор, подлетела к лежащей на одеяле Шекибе и, чуть склонившись над ней, уставилась затуманенными катарактой глазами на внучку, без которой вполне могла бы обойтись.

— Скажите своим женам, чтобы помыли ее, — буркнула Шагул-биби. — Да предупредите, что от одного взгляда на ее лицо может вывернуть наизнанку. Потом пусть накормят. Если мы хотим сохранить честь семьи, нам придется приглядывать за этим существом. Да покарает ее Аллах, всю жизнь стояла между мной и моим сыном. Не сообщить нам, что Исмаил покинул этот мир! Ничего, настанет час, и она за все заплатит.