Жемчужина среди принцесс

Перед отступлением имперских войск под городскими стенами появился герольд на лошади в богатой сбруе, который от имени графа д'Эгмонта бросил вызов любому французскому рыцарю, который пожелал бы с ним «преломить копьё». Монморанси с радостью принял вызов на поединок. В присутствии собравшихся армий его копьё содрогнулось от удара, соприкоснувшись с кирасой графа д'Эгмонта, однако последний удержался в седле. Бой был завершён при обоюдном понимании, что ни одна из сторон не доказала своего превосходства, и сражающиеся удалились с поля боя. Тем не менее, этот поединок прославил Монморанси, и Маргарита, его добрая покровительница, была в восторге от его рыцарской доблести.

Двор уже отправился в Мо, когда она узнала об отступлении императорской армии из-под Мезьера из письма короля к матери. Никогда не упускавшая возможности совершить добрый поступок, Маргарита немедленно написала барону де Монморанси, поручив своему посланнику подробно рассказать старику о подвиге его сына. Её письмо, датированное октябрём, выглядит следующим образом: «Мой кузен, я не осмелилась написать Вам раньше, поэтому не была уверена, знаете ли Вы об осаде Мезьера. Но, узнав, что Вы об этом проинформированы, я пишу Вам сейчас, чтобы заверить Вас, что Ваш сын находится в таком же благополучии, как и я в данный момент. Наши враги отступают, о чём Вам расскажет епископ Бове, которому мадам специально поручила без промедления вернуть Вас в Мо. Как для Вашего собственного удобства, так и для нашего утешение, прошу Вас поторопиться. Ваша добрая кузина и подруга Маргарита».

В Мо она поселилась со своей матерью в епископском дворце Брисоннэ. Там её окружали люди, чьи убеждения она горячо одобряла, но из уважения к брату пока не говорила об этом открыто. На мгновение даже гордое сердце герцогини Ангулемской, казалось, тронули истины, донесённые до неё дочерью, и она выразила желание прочесть Библию. Окрылённый надеждой, епископ Мо призвал Мишеля д'Аранда ускориться, чтобы представить часть Евангелия и «Посланий святого Павла» на французском языке на суд матери короля, прежде чем государственные дела вытеснят драгоценное желание из её сердца.

После восьмидневного пребывания в Мо Луиза Савойская вместе с Клод и Маргаритой отправилась в Сен-Жермен-ан-Ле, чтобы встретиться с королём, который после этого снова присоединился к армии, преследуя имперские войска, отступившие к Валансьену. Должно быть, Маргарита приободрилась, узнав о том, что её муж оказал хорошую службу королю. Несомненно, на то время, когда герцог Алансонский руководил войсками, защищавшими Шампань, пришёлся его звёздный час. Его храбрость и энергия во многом способствовали успеху французского оружия во время этой кампании. Действуя в качестве лейтенанта Франциска, он оказал помощь Мезьеру и своим своевременным прибытием спас гарнизон от катастрофической капитуляции. Затем герцог Алансонский отвоевал город Музон, захваченный врагом, и форсированным маршем пересёк страну, соединив свои войска с основной армией короля, наступавшего на Валансьен в страстной надежде лично сразиться с императором.

Пока на границе с Нидерландами шли военные действия, в Кале продолжались переговоры между представителями обеих сторон, а английский кардинал Вулси выступал арбитром между ними. Франциск отправил туда канцлера Дюпре и де Сельва, президента парламента. Полномочными же представителями императора выступали канцлер Меркурино Гаттинара, граф де Берг и аббат де Сен-Бертен. Увы, послы обеих держав не проявили себя как способные дипломаты, наперегонки упражняясь в гневных выпадах и оскорблениях. Однажды Дюпре заявил со своей обычной горячностью:

— Я готов лишиться головы, если король, мой господин, помог сеньору Седана в его восстании против императора, которое стало мнимой причиной войны!

В то же мгновение поднявшись с места, Гаттинара громко воскликнул:

— Тогда я требую голову канцлера Франции, потому что у меня есть письма, которые доказывают тайное попустительство Франциска I в измене Робера де ла Марка!

— Моя голова принадлежит мне, — презрительно бросил Дюпре, — поскольку у меня есть оригиналы писем, на которые Вы ссылаетесь, и они не оправдывают тех толкований, которое Вы им придаёте.

В ответ Гаттинара нахмурился и, бросив скептический взгляд на дородную фигуру французского канцлера, сердито возразил:

— Если бы я выиграл твою голову, ты мог бы быть спокоен, потому что я бы предпочёл голову кабана, которая, по крайней мере, съедобна и, следовательно, чего-то стоит.