Жемчужина среди принцесс

— Так как я предупреждён, я думаю, что заставлю их потерпеть неудачу в их предприятии… Я остаюсь здесь, в Сен-Пьер-ле-Мутье, и говорю, что у меня немного болит нога… поздно ночью я отправил Перро, который собрал добрую банду (ландскнехтов), которую я приказал привести ко мне, так что теперь у меня больше способов устроить им подвох, который они собирались устроить мне.

В сопровождении ландскнехтов Франциск прибыл на встречу с герцогом в Мулен.

— Мне всё известно о Вашем заговоре! — заявил король.

— Нет, сир, я отверг все предложения Ваших врагов! — упрямо ответил Карл Бурбон.

Франциск сделал вид, будто его это убедило. Вместо того чтобы арестовать бывшего коннетабля, он ещё раз попытался завоевать его доверие и обещал вернуть все земли, даже если вердикт парламента окажется для него неблагоприятным. Вдобавок король предложил Бурбону разделить с ним командование итальянской армией. После этого Франциск I покинул Мулен, не сомневаясь, что укрощённый и преисполненный благодарности герцог вскоре последует за ним в Лион.

Там он снова задержался, отправляя Карлу Бурбону послание за посланием, чтобы вызвать его к себе. В действительности тот вовсе не думал мириться с королём. Чтобы выиграть время, он написал Франциску, будто почувствовал себя хуже. Отныне король более не сомневался в его коварстве и существовании заговора. Утром 6 сентября он отправил коннетаблю ещё одно послание, дав последний шанс оправдаться. Но одновременно послал своего дядю Бастарда Савойского, великого мажордома Франции, и Жака де Шабанна, маршала де Ла Палис, с несколькими тысячами пехотинцев и четырьмя-пятью сотнями всадников с целью схватить бунтовщика и разогнать его войско. Савойский бастард и маршал де Ла Палис готовились к осаде Шантельро, крепости, которую, по слухам, было взять не легче, чем Милан. Коннетабль укрылся в ней, ожидая начала военных действий союзников. В надежде задержать осаду своего замка он отправил к королю епископа Отэна с умиротворяющим письмом: Бурбон-де обязуется верно служить с условием, что, как и было обещано, получит обратно свои владения.

Однако коннетабль знал, что никакое двурушничество его уже не спасёт. Во вторник 8 сентября около часу ночи он сел на мула и в сопровождении группы своих сторонников поднялся по горной тропе. Сделав остановку в Кромбрейе, чтобы послушать мессу в Монтегю, он заглянул ненадолго в замок Ла Файетт и, наконец, прибыл в Эрман. Посреди ночи коннетабль тайно покинул замок и, оставив свиту, галопом помчался на восток по холмам Канталя на встречу с Карлом V. Он понимал, что отныне его могло спасти лишь участие в захватническом походе иноземцев.

После ареста Сен-Валье и других преданных герцогу друзей на 11 сентября было назначено заседания парламентской комиссии для суда над ними. Кроме того, был издан королевский указ арестовать самого Бурбона с обещанием награды в 10 000 экю тому, кто его выдаст, и предупреждением, что право судить коннетабля и вынести ему приговор принадлежит одному королю.

Каким бы несправедливым, близоруким или своекорыстным ни представлялось современникам и даже позднейшим историкам отношение Франциска I к герцогу, нужно признать, что измена Карла Бурбона и его переход на сторону врагов Франции самым неопровержимым образом подтвердили правильность тех мер, которые принимал король, желая ослабить своего чересчур могущественного вассала.

Позже, в письме к своему брату, Фердинанду Габсбургу, Карл V признался:

— …я писал Вам… что хочу возбудить процесс в имперском суде против врага нашего — французского короля — и произвести конфискацию земель, подвластных империи, которыми он незаконно владеет и которые незаконно занимает, такие, как королевство Арелатское, Дофине, Лион, графство Валанс, Дийуа, Прованс, княжество Оранское, Монтелимар, сеньории Мозон, Мезьер и другие земли… из-за которых он является моим непокорным подданным, совершившим измену, начав войну против меня.