Жемчужины детства

За исключением пары учителей и нашего маленького класса, в школе, которая уже таковой не являлась, никого не было. Огромное здание, стены которого годами оглашал детский смех, казалось непривычно тихим. Вскоре тут должен был снова открыться современный и элегантный отель «Абернант-Лейк».

К нашей радости, мисс Мак не уехала и окружила нас заботой, сочувствием и конкретной помощью. Сестра Алисы уехала из Англии сразу после окончания войны и отправилась в Терезин помогать расчищать гетто. В Великобритании она вышла замуж и послала Алисе телеграмму, в которой говорилось: «Жду ребенка, привези детские вещи». В Чехословакии в то время одежду для новорожденных было невозможно достать. Деньги на одежду, естественно, дала мисс Мак. А когда Юла не смог впихнуть свои пожитки в старый маленький чемодан, мисс Мак отдала ему свой. Мне же досталась прекрасная мягкая шерсть такого качества, какого мы не видывали в военные годы, и пожелание связать тете теплый кардиган. Но лучшим подарком стала ее веселая и добрая компания, крепкая дружба и моральная поддержка.

Мы вдесятером чувствовали себя потерянными в огромном пустом здании школы и почти все время пропадали в окрестностях и в деревне. В последний день перед отъездом, решив нас подбодрить, наш старинный приятель Джим Джонс усадил нас в микроавтобус и отвез на пикник. Тем же вечером, вернувшись в школу, мы развели в лесу большой костер. Окутанные темнотой, мы сидели у костра с Джимом и несколькими приятелями из местных, луна и звезды ярко светили над головой. Мы жевали еду, которую взяли с собой, пили сидр, принесенный Джимом, вспоминали старые добрые времена и пели валлийские, чешские и английские песни, а под конец совсем расчувствовались.

Забрезжил рассвет, а мы все еще там сидели. Никому не хотелось, чтобы заканчивались последние чудесные часы в мирной маленькой уэльской деревушке, ставшей для нас счастливым домом. Никто не знал, что ждет нас впереди, какие испытания, радости и разочарования последуют за сегодняшним днем.

Звезды и луна неспешно померкли. Я сидела и смотрела на гаснущее пламя, и мне вдруг вспомнилась другая такая же сцена и другой костер, где я сидела давным-давно, – на берегу Сазавы в летнем лагере. Слезы покатились по щекам. Я вспомнила себя девятилетнюю и как я тосковала по дому, но когда мама приехала меня забрать, гордо произнесла: «Я не плакала. Я же бриллиант, а мои слезы – жемчужины».

Часть II Где мой дом?

Глава восьмая Грустное возвращение

27 августа 1945 года, в день нашей репатриации, казалось, сама природа радовалась: на ясном голубом небе ослепительно светило солнце. Нас отправили домой на самолете благодаря Королевским военно-воздушным силам. Мы летели на военном бомбардировщике, который уже несколько недель возил чехословацких беженцев из Великобритании в Прагу.

Ни я, ни другие десять детей, что сидели на корточках на полу в фюзеляже, никогда не летали на самолете, поэтому тот полет запомнился нам навсегда, тем более что мы наконец возвращались домой.

Экипажу передалось наше волнение: пилоты разговорились, вели себя дружелюбно и в конце концов разрешили каждому из нас по очереди сесть рядом с пулеметной турелью и полюбоваться видом. Моя очередь пришла, когда мы пролетали над Кельном. Я увидела тонкий шпиль собора, обвиняющим перстом указующий из руин в небо – единственное напоминание о прежнем облике города. Интересно, летал ли экипаж нашего бомбардировщика «Галифакс» раньше тем же маршрутом, но нагруженный бомбами и с миссией убивать и разрушать…

Наконец мы полетели над Прагой и набились в кабину пилотов. Прекрасная сонная Прага, почти незатронутая бомбардировками, дремала в дымке, и в небо устремлялся не один шпиль, а множество. Река Влтава с ее бесчисленными мостами – ни один не пострадал, в отличие от мостов над Рейном, – вилась сквозь центр города, блестящей змейкой уходила в холмы и скрывалась из виду. Над городом высился Градчанский замок, величественный, как и прежде. Мое сердце распирало от гордости и эмоций. Столица моей родины! Наконец я вернулась домой.

Я так много раз представляла этот момент, но в мечтах меня ждали мама с папой. Настало время похоронить мечты и взглянуть в лицо реальности, но я все еще не представляла будущего или дома без них. Прижимая к груди тот же рюкзак, что был со мной, когда я бежала в Англию в 1939 году, я вышла из самолета и попала в совершенно иной мир, в котором уже не было ничего общего с тем миром, откуда я уехала несколько лет назад. А мой рюкзак был набит мылом, зубной пастой и сигаретами – мне сказали, что теперь это лучшая валюта.

Меня никто не встретил, но нас никто и не ждал. Лишь у Алисы в Праге была сестра, приехавшая раньше, а поскольку в послевоенные годы никакой связи между Чехословакией и Англией не было, она приходила в аэропорт каждый день и караулила Алису.

– Пожалуйста, свяжись с моей тетей и скажи, что я приехала, – сказала я, вдруг засомневавшись, что скажет тетя Берта, узнав, что я проигнорировала ее совет и не осталась в Британии.