Жемчужница (СИ)

Девушка засмеялась в ответ — и покраснела, ощутив под ладонью тепло — она опиралась на Тики рукой, на его живот, если быть точной, и даже не заметила этого, о манта.

Но отстраняться не хотелось. Может быть, мужчина не заметит этого? Не обратит внимания, с какой жаждой она к нему тянется? Алана надеялась на это. И — одновременно отчаянно желала, чтобы Тики увидел, понял и сам, угорь его ужаль, объяснил и показал ей, что же за чувство томится в ней.

— Ты станешь замечательным отцом, — легко хохотнула девушка, медленно присаживаясь рядом с Микком, и, не в силах себя заставить отстраниться от него, осторожно, каждую секунду ожидая отказа, прикоснулась пальцами к чёрным волосам. Тики сглотнул, улыбнувшись в ответ, и Алана продолжила с беззлобной усмешкой: — По крайней мере, пока Изу в полном восторге.

Мужчина хохотнул, качнув головой в наигранно обиженном жесте, и зажмурился, когда Алана скользнула пальцами ему за ухо.

Он был такой легкий и довольный, что даже удивительно. Раньше Алана не позволяла себе так его касаться — вроде и совсем невинно, но в то же время очень… буднично. Как это делал Мана, которому Тики очень доверял. Но, кажется, мужчине понравился ее жест, он даже и сам подставился под прикосновение, позволяя скользить кончиками пальцев по своим виску и скуле и мечтательно жмурясь.

— Мари что-то такое мне тоже тогда сказал, — признался он. — Правда… в настоящем времени.

Алана замерла, зарывшись пальцами в кудри у него на виске, и удивленно вскинула брови.

— Серьезно? Ох, расскажи!

Микк пожевал губы, словно бы силясь вспомнить, и, нахмурившись, выдохнул:

— Мы как-то немного разговорились, и он сказал, что я замечательный отец. Правда, я хотел я возразить ему, что детей, мол, у меня нет, — пожал он плечами, переведя на девушку вдруг что-то осознавший взгляд, и ошалело улыбнулся. — А может ли быть, что он имел ввиду Изу? — подобрался мужчина, воодушевленно сев перед Аланой и заставив её вскинуть вслед за ним руку, чтобы продолжить мягко гладить уже загривок.

— Вполне возможно, — улыбнулась она в ответ, не желая говорить, что Мари обычно ничего не говорит про настоящее, потому что взор его направлен лишь в будущее.

А это значило, что что когда-то у Тики будет семья, где он будет замечательным отцом, где дети будут любить его, где он будет любить какую-то женщину, которая сможет дать ему то, чего мужчина заслуживал.

И что вряд ли это будет Алана.

Тики довольно зажмурился, невообразимо ласковый и похожий чем-то своим мягким поведением на ленивого ламантина, которые иногда заплывали к девушке в бухту, чтобы вместе полежать на камнях и согреться на солнце, и нежно посмотрел неё.

— Хорошо, если так, — мечтательно выдохнул Микк и тут же потянулся, словно бы стряхивая с себя сонливость и утреннюю нерасторопность. — Нужно тебя перевязать, пока ты не иссохла у меня, а то вместо свинины вновь будет рыба, — задумчиво протянул он, и Алана закатила глаза.

— Идиотская шутка, — проворчала девушка, но ладонь с его шеи убрала и послушно отвернулась, чтобы снять ночное платье.

Когда она обернулась к нему совершенно обнаженной… получила то, чего так все это время хотела. Тики скользил взглядом по ее телу — тонкому бледному телу, совсем не такому, как у здешних женщин, и эта непохожесть сейчас показалась Алане какой-то особенно острой. Но Тики смотрел ласково, даже как-то почти ласкающе, словно хотел прикоснуться к ней, но не смел. Девушка закусила губу и села, осторожно вытянув перед собой ноги.

Шрамы от плавников почти уже не болели, и, странное дело, в последние два-три дня конкретно о своих увечьях Алана мало вспоминала. Думала только о том, что кто-то посторонний пытался к ней прикоснуться, и о том, что ее братья и сестры были убиты злобными тварями, совсем не похожими на встреченных ею в Империи людей.

Однако поберечься все-таки стоило.

Тики позволил ей облиться водой, попутно поинтересовавшись, лежала ли она хоть раз в ванне с маслами больше четверти часа, и засмеялся, когда девушка помотала головой.

— То есть, в этой воде надо лежать?..

Мужчина кивнул, уже не обращая внимания на путешествующею над его головой душистую воду, присел рядом, устанавливая на коленях миску с отваром.

— Конечно, — откликнулся он и ласково погладил ее по коленке каким-то очень простым и незатейливым жестом, почти рассеянным, которого даже будто и не заметил.

Алана зажмурилась от удовольствия, ощущая себя приласканным дельфином, и свернулась калачиком, позволяя воде окружить её со всех сторон — кожу сразу же приятно захолодило, успокаивая и насыщая влажностью, и захотелось растянуться в полный рост, щелкнуть всеми позвонками, размять затекшие мышцы и вдохнуть морской кислород жабрами.

Пусть русалки и могли принимать человеческое обличие, но даже простого обливания каждый день не хватало, чтобы полностью заменить хвост и плавники. Это было чем-то похоже на постоянное нахождение в тесной и маленькой клетке, где не было возможности вытянуться, расправить плечи, вдохнуть полной грудью.