Жемчужница (СИ)

– Нет, – улыбнулась она успокаивающе и повела пальцами по его руке, словно бы вселяя уверенность или что-то ещё. – Но, если хочешь, я тоже что-нибудь расскажу тебе. Чтобы всё было равноценно, – девушка опустила голову набок и глухо хохотнула, смешливо зажмурившись. – Правда, мне иногда кажется, что ты и так всё обо мне знаешь.

Мужчина поморщился, перехватывая ее руку и сплетая их пальцы. Алана тут же разулыбалась, заглядывая ему в лицо, но он отвел взгляд.

– Это неравнозначно. Упущение-то мое.

Русалка с сожалением выдохнула и надула губы как будто в какой-то задумчивости. А Тики – Тики не думал. Он просто хотел обнять ее, уронить на землю и поцеловать.

Потому что он не был ребенком.

– То есть? – все-таки нарушила только-только рождающуюся между ними тишину Алана – и как-то почти виновато попросила: – Ну Тики, пожалуйста, расскажи мне. Я что-то не то сделала?

Не что? Что-то не то? Почему она с таким участием на него смотрит, о ветер и море! Как ей вообще удается так легко манипулировать его поведением, дракон сожри их обоих! Его – за бесконечное потакание, а ее… да и ее – тоже.

– Сначала мне было плевать, – Тики дернул плечом и вскинул глаза на ее взволнованное лицо, напрягшееся на какой-то момент, но тут же смягчившееся. – А потом я не хотел, чтобы ты воспринимала меня как родственника, и не знал, как к такому относится ваш народ.

Это было почти правдой, потому что он помнил обо всех своих переживаниях – ведь этим переживания были его частью еще совсем недавно, всего-то пару недель назад, но… Но Алана довольно таким ответом явно не осталась. Она только как-то огорченно прикрыла глаза и не участвующей в пожатии ладонью погладила его по щеке – скользнула самыми кончиками пальцем, задевая родинку на скуле и губы. И – замерла.

– Ну а после?

Тики закатил глаза и неохотно процедил:

– Не было необходимости.

Потому что её и правда не было. Да и не было подходящего момента. Да и вообще смысла говорить об этом уже никакого не было!

Алана мягко рассмеялась (мужчина наблюдал, как мягко шла волнами её грудь) и покачала головой, хитро сверкнув глазами из-под белоснежных ресниц.

– Ти-и-и-ики, - -проникновенно протянула она, заставив у Микка в животе что-то перевернуться и завязаться в тугой узел, и пробежалась пальцами по его шее. – Ну какой же ты всё-таки… – девушка радостно заулыбалась, вновь с этой умилённостью на лице, словно перед ней был брат или даже племянник: маленький и не смышлёный, совершенно милый в её глазах, и Тики, сердито рыкнув, всё же повалил вскрикнувшую Алану на землю, крепко целуя её, прикусывая нижнюю губу и цепочкой поцелуев опускаясь к шее.

– Н-ну не з-здесь же!.. – потерянно воскликнула она, попытавшись как-то отстраниться и сорвавшись на короткий стон, когда мужчина пробрался пальцами под юбку и легко провёл кончиками пальцев по внутренней стороне бедра. – Т-тики! Ну что ты творишь?

– То и творю, – веско отозвался мужчина и погладил ее по бедру, вынуждая ярко покраснеть, развести ноги и вздрогнуть всем телом. – Я не ребенок.

Какая же она была восхитительная!.. Хоть и считала его маленьким мальчиком теперь, по всей видимости.

– Н-ну… мы же н-не… не в шатре-е… – мужчина наклонился, целуя ее в шею и спускаясь ниже, к груди – к кое-как завязанному узлу на жакете, уже почти распустившемуся и… и…

О ветер и море, как же ему нравилось наблюдать за ее смущением – потому что это было тем единственным, в чем ему удавалось выигрывать раз от раза и еще потому, что девушка совершенно потрясающе стонала, когда он к ней прикасался, и это давало ощутить себя не ребенком, а кем-то… кем-то важным. Значимым.

Тики вернулся к губам девушки, покусывая и посасывая их и упиваясь своим всевластием – и погладил ее между ног.

– А плевать, знаешь? – заявил он решительно, действительно даже не думая в этот момент о том, что кто-то может их услышать (а ведь вполне вероятно – уж мелодичные девичьи стоны-то точно, ведь на полянке стояла относительная тишина). – Я не родственник – я не брат, не внук и не племянник. Я люблю тебя. И вот поэтому я молчал.

Алана замерла на мгновение, вся трогательно сжавшись, покрылась яркими пятнами румянца, жмуря глаза и рвано втягивая воздух, и закусила губы, ёрзая бёдрами и касаясь нагой нежной кожей пальцев Тики, словно хотела большего, но слишком стеснялась что-либо предпринимать.

– П-понятно, – в итоге пробормотала она невнятно, бросая взгляд в сторону шатра, и вновь попыталась выбраться из-под него, но лишь судорожно выдохнула, поднимая на него просящий взгляд. У Микка сердце удар пропустило. – Может, всё-таки… не здесь? – пролепетала она, поджав колени друг к другу и таким образом отодвигая от себя поглаживающую по бедру, совсем рядом с половыми губами, руку, и Тики хитро улыбнулся, целуя её в шею, забираясь под кромку жакета, наконец совсем развязывая узел, ловя губами тихие мычащие стоны и наслаждаясь ответными объятиями, с помощью которых Алана то ли хотела прижать его к себе ещё ближе, то ли оттолкнуть и дать по черепушке.

Умилённости в её глазах больше не было.