Жена и 31 добродетель

– Леди Тания Эверслей, – надменно проговорила та, с удовольствием отметив осознание в глазах собеседницы. – Ваш муж был настолько благороден, что вспомнил меня и то золотое время, когда мы были вместе. А нам есть что вспомнить, дорогая леди Клиффорд, уверяю вас. Разговоры, встречи…

– Можете не продолжать, леди Тания. – перебила ее Амабель. – Я полностью осведомлена об этом, так называемом, золотом времени, и для моего мужа оно вряд ли было золотым. На самом деле, он предпочитает вообще не затрагивать эту тему.

Леди Эверслей скривилась.

– Оно и понятно, когда вспоминать приятнее, чем жить настоящим днем, – уколола она.

– Он проживает этот день полноценной жизнью, миледи. Абсолютно полноценной.

Фигура поменялась, и леди Тания не успела ответить. Зато Амабель заметила, как она в бешенстве закипает, осознав, на что ей намекнули. Но через некоторое время, когда они вновь заняли прежние позиции, та начала снова.

– Несмотря на ваши слова, я вижу, как он побледнел и осунулся. Любая внимательная женщина это заметит, – она торжествующе улыбнулась.

– Любая, но не его, – парировала Амабель. – Его женщина прекрасно знает, что ночи страсти – крайне утомительное занятие.

Леди Тания от удивления приоткрыла рот, не найдясь с ответом на это вопиющее нарушение правил приличий. Тут, к счастью, танец завершился, и супруги Клиффорд поспешили к леди Эсмерелде. Вернее, Роберт ухватил Амабель за руку и побыстрее потащил к матери с намерением немедленно уехать с бала.

Леди Горсей, видимо, оценив волнение сына, не стала возражать, и только в карете позволила себе задать вопрос.

– Роберт, ты так скоропалительно решил уехать с бала… Что-то случилось?

– Тебе показалось, – не пожелал открыться ей Роберт.

Та задумчиво посмотрела на сына, но ничего не сказала.

По приезде в замок, все разошлись по комнатам, не находя сил обсуждать вечер и знакомых. Роберт, с силой захлопнув за собой дверь, прижал к себе Амабель и зашептал ей на ухо.

– Если бы я знал, что она туда явится, то никогда, никогда бы туда не поехал.

Она слегка отстранилась и посмотрела на мужа.

– Роберт, это все равно было неизбежно, пойми. Рано или поздно мы бы с ней столкнулись на каком-нибудь светском рауте.

– Лучше поздно.

– Но это уже случилось, и я дала понять, что ей не на что претендовать.

– Что?! Что она тебе сказала?! – стиснул ей плечи Роберт.

– Спокойней, милый. Боже, ты меня раздавишь!

– Прости. Так что там насчет притязаний?

– Она пыталась меня уверить, что с ней тебе было гораздо лучше, чем со мной.

Клиффорд непочтительно фыркнул.

– Но я ей доказала обратное, – гордо заявила Амабель.

– Правда? – заинтересовался Роберт, обняв ее покрепче. – Каким образом?

– На ее заявление, что ты стал слишком худым и осунулся, я ей ответила, что для такого страстного и темпераментного мужчины как мой муж, это естественное состояние.

Клиффорд оторопел, а потом не верящим тоном спросил:

– Так и сказала?!

– Да.

И это «да» было таким твердым, что Роберт, от переполнявших его чувств, буквально впился в ее губы поцелуем, изливая все напряжение этого вечера и безмерную благодарность жене, которая не побоялась отстоять его имя и честь. Он прижался к Амабель сильнее, ощущая, как часто бьется ее сердце.

– Мне она не нужна, – прошептал он ей на ухо.

– Я знаю, милый.

– Мне нужна только ты, всегда.

– Я знаю.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– И вот эту родинку, и это плечико и этот холмик…

– Роберт…

– Чертовы завязки…

– Роберт, ты рвешь мне платье!

– Я куплю новое!

– Ты просто варвар…

– Я хочу свою жену!

– Неужели нельзя потерпеть пять минут…

– Это целая вечность…

– Роберт…

– Милая…

– Ах…

***

На следующей день, вкушая завтрак в столовой, Роберт был так счастлив, как только может быть счастлив богатый молодой мужчина, у которого есть все. Леди Эсмерелда, еще не отдохнувшая после вчерашнего бала, завтракала у себя в комнате, и молодые люди оказались предоставленными самим себе. Клиффорд временами поглядывал на свою жену, с удовольствием отмечая ее здоровый румянец и нежную улыбку, что предназначалась только ему. Пресвятые Господни и все ангелы, есть ли на земле кто благородней его жены. Ее речи мудры, а дела милосердны. Сам того не подозревая, Роберт возвел ее чуть ли не в ранг святых.

Амабель, заметив блаженное выражение его лица и догадавшись о его мыслях, поспешила вернуть мужа на грешную землю.

– Роберт, дорогой, посмотри на меня.

– Да? – он с трудом сосредоточил на ней свой взгляд.

– Ты в последнее время смотришь на меня как Джордж.

– Джордж?… – рассеянно переспросил Клиффорд. Потом встряхнул головой и более осознанно спросил еще раз: – В смысле «как Джордж»?

– Как будто хочешь получить лакомый кусочек.

– Святая правда, – подтвердил муж. – Хочу.

– Роберт! – возмутилась Амабель. – Мне хочется, чтобы ты убрал эту неуместную преданность из глаз. Ты же не собака!

– Это не преданность, милая. Это вожделение.

Она покраснела.

– Ты хочешь сказать, что смотришь на меня с вожделением все время?

– Почти.

– Это же неприлично.

Он заглянул в ее глаза.

– А когда мы вдвоем?

Ее румянец стал еще ярче.

– Тогда… – она перевела дыхание. – Тогда можно.