Жена-невольница. Непокорное пламя

Астор одновременно гордился Розалиндой и хотел упрятать ее подальше от глаз короля. Он искренне полагал, будто Эйден выделит им, как супружеской паре, отдельные покои, и был несказанно разочарован следующим замечанием короля.

— В таком случае, я попрошу выделить для миледи место в госпитале, — заключил Эйден. — А также прикажу подыскать для нее в замке комнату, согласно ее вкусам. Вы же и Ваш отряд займете место на первом этаже, как и другие боевые маги.

Замечание короля нанесло болезненный удар по честолюбию Астора. Он непонимающе устремил взор на Эйдена и позволил себе замечание:

— Светлой Богине не угодно, когда супружескую пару разделяют, — буркнул он и запоздало добавил: — Ваше Величество. Разве мое положение не позволяет мне занять одни апартаменты с супругой?

Эйден уловил намек графа, но не собирался оказывать ему почести, на которые тот рассчитывал.

— Идет война, и в замке собралось слишком много магов-мужчин. Боюсь, не каждому придется по душе, если им придется делить комнату с другими воинами, в то время как Вы наслаждаетесь обществом супруги. Даже я, король, не позволяю себе лишнего во время сражений. Другое дело — скромные пиры во время недолгих затиший на фронте.

Лицо Астора побагровело от злости. Он привез Розалинду вовсе не для того, чтобы она развлекала посторонних мужчин на балах. И если ему самому невозможно наслаждаться ее даром и красотой, то и другим он этого не позволит.

— Моя супруга не посещает подобные мероприятия, — словно бы с сожалением произнес граф.

Он обсуждал предстоящую жизнь супруги так, будто она была лишь вещью, не имевшей права голоса. Но Розалинда не могла возразить: пристыженная подобным поведением Астора, она еще ниже опустила голову и до боли стиснула кулаки. Унижение и ярость — вот то, что она испытывала в тот момент.

— Миледи нездоровится? — Эйден обратил взор на Астора и приподнял бровь.

Розалинда не выдержала.

— Со мной все в полном порядке, — проговорила она быстрее, чем Астор успел поставить ей несуществующий диагноз. — И я с удовольствием помогу лечить раненых в госпитале.

На секунду Эйдену почудилось, будто его обоняние обласкал нежный запах цветов и пряностей. Он неверяще тряхнул головой, заозирался в поисках источника чудодейственного аромата. После вновь склонился над графиней и на секунду прикрыл глаза.

Человеческое зрение обмануть легко, достаточно облачить даму в непривлекательный наряд, укрыть волосы чудовищным головным убором и измучить и запугать так, что голос ее и манера речи станут неузнаваемыми. Вот только обмануть зов сердца не так легко. А зов сердца мага животных — тем более.

Эйдену показалось, что его ноги вросли в пол, как корни древнего древа. Дыхание остановилось, а давно забытые чувства пробудились в сердце с новой силой. Неужели перед ним та самая девушка — прекрасная роза Хартии, срезанная с куста неумелой рукой и увядшая в нещадных ладонях.

Внешне и Эйден, и Розалинда остались прежними, невозмутимыми и бесстрастными. Но что-то неуловимо изменилось. Воздух словно сгустился вокруг них, раскалился и задрожал.

Розалинда почувствовала призывный взгляд возлюбленного и вскинула голову. Ее прекрасные глаза загорелись зелеными маячками среди непроглядной тьмы безразличия. На бледных щеках выступил румянец — нежный, как лепесток розы.

Один короткий взгляд, но как много он значил для двоих. Словно не было разлуки и пяти лет, проведенных врозь. Не было войны и чумы, охватившей два королевства. И вокруг все еще бушевала весна. Их весна.

Астор тоже заметил, как в одно мгновение преобразилась его жена. Темный туман гневно заклубился в его душе, требуя отмщения. За годы брака он так и не добился даже легкого чувственного отклика от Розалинды, и теперь не мог снести того, как легко удалось это Эйдену. Если бы не призыв Беала, граф немедленно покинул бы Шилданию, и снова запер супругу в своем замке. Но сейчас ему важнее было разыскать морион. Месть же — это зелье, которое стоит варить на свежую голову и подавать в охлажденном виде.

Астор, не боясь вызвать осуждение в глазах короля, придворных и своего отряда, довольно грубо стиснул запястье Розалинды и с плохо сдерживаемой злобой в голосе потребовал:

— Если у меня не будет возможности видеться с супругой, то, пожалуй, мне стоит вернуть ее домой. Надеюсь, Ваше Величество, Вы не станете возражать?..

Эйден раскусил шантаж Астора, но и не подумал поддаться.

— Помилуйте, граф, — насмешливо воскликнул он, а глаза его прошили Астора насквозь, — как король, да и как мужчина я не могу пожертвовать безопасностью моей гостьи. Отправить обратно в Хартию вооруженный отряд — значит, ослабить позиции. Но и позволить графине отбыть в одиночестве я не смею. Сожалею, что мои принципы распределения покоев оказались для Вас неприемлемы, но менять их не вижу смысла. Вы только что поклялись мне в верности и обязаны подчиниться моему приказу.