Жена поневоле

— Какие документы? — искренне удивился Змей Горыныч.

— Которые в сейфе лежат и которые вы мне согласились отдать, — сердитые нотки уже проскальзывали в поставленном голосе юриста.

— Я согласился отдать? Когда?

— Да только что!

— Не, не, не, Лаврентий Палыч, — насупился Змей Горыныч, а огнедышащего дракона лучше не злить: пыхнет огнем — всем мало не покажется. — Вы что-то путаете — я согласия не давал!

— Дали — вы сказали: «Ну да» — в смысле «да».

— Не, не, не, — погрозил когтистой лапой огнедышащий дракон, — я сказал: задумчивое «-Ну-у-у да-а-а», в смысле «возможно». Но принимая в расчет вашу нервозность, пусть будет по-вашему: я слово дал — я сегодня добрый, однако, как хозяин своего слова, я могу и передумать: я слово дал, я и обратно его взял. На этом все!

Довольный собой, Змей Горыныч грохнул лапами о письменный стол, изрыгнул сноп искр, немного опалив подвернувшегося под «лапу» человека, и ободряюще погладил себя по груди когтистой лапой. Золотая чешуя на груди дракона засверкала более вызывающе и ярче.

Покрутившись в кресле, Кира встал из-за стола и, подхватив свою сумочку, пошла к выходу, не глядя и не прощаясь с возмущенно-опешившем от такой наглости противником.

— Теперь уж точно — дом… — начала говорить она Стасу, но телефонный звонок прервал ее на полуслове. Она посмотрела на телефон и ахнула. — Добрый день, Абрам Ааронович! Рада вас слышать!

— Что же вы, милая барышня, не сказали мне что вы наследница Иси и Ираидочки, — попенял ей «самый лучший» адвокат.

— Да, как-то, к слову, не пришлось… Вы так расстроились, — замирая в дверях, со вздохом произнесла Кира, спиной чувствуя удивленный взгляд Лаврентия Палыча — раз все юристы знают кто такой Абрам Ааронович Шеккельбаум, значит и он знает.

— Приезжайте, ка, сегодня ко мне, милая барышня, у меня появился к вам свой интерес — может, теперь договоримся.

— Уже еду! — радостно пообещала Кира — она согласится на что угодно, только бы с Вячеслава Львовича сняли все обвинения и побыстрее выпустили из тюрьмы — они быстренько разведутся и дочерям не надо будет объяснять о своем замужестве: замужество было, а сейчас нет — и, вроде, его и не было совсем, одной проблемой меньше… — Ой, Абрам Ааронович, я паспорт потеряла.

— Ничего, ничего деточка, — понимающе хмыкнул ушлый адвокат, — найдем выход и из этой ситуации.

Кира специально сказала про паспорт, чтобы Лаврентий Палыч слышал и, если он имеет какое-то отношение к аресту Вячеслава Львовича, то эта информация обязательно дойдет до нужных людей — теперь бы еще дать ему прочитать черновик завещания и дарственной, составленной нотариусом Костиковым. Кира дала себе обещание подумать об этом сегодня же…

31

По дороге к известному адвокату по уголовным делам Кира позвонила Федину и сообщила о приглашении Абрама Аароновича.

— А что он хочет за участие в процессе? — поинтересовался следователь.

— Пока не знаю, — пожала плечами Кира и вздохнула. — Я готова заплатить любые деньги, только чтобы весь этот кошмар кончился побыстрее, и я бы уже занималась своими проблемами.

— Боюсь, что здесь не в деньгах дело: я ни разу не слышал, чтобы адвокат Шеккельбаум менял свое решение. По-видимому, открылись какие-то новые обстоятельства, заставившие его передумать.

— Ну-у да, он узнал, что я наследница имущества Каплан…

— Держите «ухо востро», Кира, чтобы он вас не объегорил!

«Предупрежден, значит вооружен» и Кира уже не в таком «транжирском» настроении явилась на встречу к ушлому и дотошному «старому Лису».

Абрам Ааронович встретил их с деловой любезностью и уже без «деточки» и «барышни» в строгом, темном костюме и белоснежной рубашке с черной бархатной бабочкой. Лицо его выражало скрытое удовольствие, как будто «старый Лис» готовился слопать наивный колобок — в данном конкретном случае, наивную курицу-наседку, заботящуюся о своих цыплятках и муже, попавшему в довольно неприятную ситуацию.

— Проходите, — любезно распахнул он дверь кабинета перед Кирой и попытался остановить идущего за ней телохранителя. — У нас намечается конфиденциальный разговор, молодой человек…

Но Стас даже не остановился — протиснулся между пожилым мужчиной и дверным косяком и замер у двери внутри кабинета.

Усаживаясь в кресло, Кира с улыбкой посмотрела на нахмурившегося адвоката и развела руками.

— Такие уж у них «телохранительские» правила — с «объектом» должен быть постоянный визуальный контакт и «объект» должен находиться в пределах вытянутой руки, чтобы телохранитель мог вовремя, за шкирку, вытащить его из какой-нибудь заварушки.

— Да вы у нас шутница… — усаживаясь за свой письменный стол, одними губами улыбнулся адвокат Шеккельбаум.