Жена винодела

– Мне совсем не хочется есть одной, – поспешно проговорила Инес, – так что побуду пока здесь.

Тут Рихтер повернулся к ней. Глаза немца пылали гневом.

– Я же сказал вам идти в дом.

– О, но я не подумала, что это следует понимать так буквально, – защебетала Инес, и Селин не могла не восхититься тем, как умело та разыгрывает непонимание. – Тем более раз вы хотите что-то сказать мадам Лоран, мне, наверное, тоже будет полезно это услышать.

Рихтер бросил еще один свирепый взгляд на Инес, а затем вновь переключил внимание на Селин.

– Очень хорошо. Я не знал, что вы ожидаете ребенка, мадам Лоран.

– Да.

– Могу я сказать, что вы прекрасно выглядите? – Он улыбнулся, и Селин подумала, что он похож на лису, готовую броситься на добычу. – Беременность вам очень идет.

Селин с трудом удержалась, чтобы не съежиться под взглядом гауптмана.

– Благодарю вас.

– Правда, ребенок тоже будет евреем. Какой позор!

Селин молча сглотнула.

– Но я бы мог вас защитить, – ровным голосом продолжал Рихтер, внимательно наблюдая за лицом Селин. – И вас, и вашего младенца. Если вы меня попросите.

Он, казалось, чего-то ждал.

– Пожалуйста, не причиняйте нам вреда, – выдавила Селин.

– О, я не тот, кого вам следует опасаться. Наоборот, в нынешние времена вам может пригодиться дружба со мной. Я правильно понимаю, что вы сделаете все, что угодно, лишь бы спасти ребенка?

– Конечно, – прошептала Селин. Ее сердце бешено колотилось.

Рихтер улыбнулся, холодно и порочно:

– Хорошо, очень хорошо.

– Гауптман Рихтер! – Их разговор прервал раздавшийся сзади мужской голос. Обернувшись, Селин увидела на лестнице водителя машины. – Герр Клебиш зовет вас на пару слов.

Рихтер повернулся к ожидающему водителю и спиной к Селин.

– Я еще вернусь, – тихо проговорил он и зашагал к входу в погреба.

Селин стояла, затаив дыхание, пока он не скрылся из вида.

– Что с вами? – Голос Инес звучал как будто издалека. Перед глазами Селин все поплыло, она зашаталась и почувствовала, как руки Инес схватили ее за локти. Затем головокружение прошло, и Инес снова спросила:

– Селин, что с вами?

– Все в порядке, – ответила Селин и тут же ухватилась за Инес, чтобы снова не упасть.

Инес без лишних слов повела ее под руку в дом, помогла зайти внутрь и осторожно усадила в кресло, а сама пошла кипятить воду. Когда она вернулась с чашкой эрзац-кофе, Селин уже полегчало.

– Не придавайте словам Рихтера слишком много значения. – Инес постаралась успокоить Селин. – Он просто пытается вас запугать.

– Но это правда – моему ребенку действительно грозит опасность.

– Мы с Мишелем не допустим, чтобы с кем-то из вас что-то случилось.

Селин покачала головой:

– Благодарю.

Младенец внутри у нее притих, точно ждал, что будет дальше. Интересно, подумала она, Инес правда верит, что они с Мишелем в силах ее защитить, или просто утешает ее, понимая, что, кроме добрых слов, предложить больше нечего.

Селин понимала, что Рихтер обязательно исполнит свое обещание и вернется, но не думала, что это случится так скоро.

Однажды вечером, когда Мишель и Тео отправились на собрание виноделов в Саси, а Инес спокойно сидела дома и ни о чем не подозревала, он внезапно возник в дверях флигеля, и его взгляд прожег Селин насквозь. Рихтер приехал на велосипеде – нарочно, как поняла Селин, чтобы Инес не услышала звука подъезжающей машины.

– Мадам Лоран, – сказал он, – мне надо кое-что дополнительно обследовать в ваших погребах. Проводите меня туда.

– Я… я для этого не подхожу. – Она заикалась, а руки положила на живот, как бы оберегая его. – Скоро вернется мой муж, и я…

– Нет, скоро он не вернется. – Рихтер холодно улыбнулся: – Они с господином Шово на собрании виноделов, и я совершенно уверен, что это очень надолго.

– Но мадам Шово наверняка…

– … ничего не будет знать о моем присутствии, – закончил за Селин Рихтер и схватил ее за запястье. – Пошли, мадам Лоран. Ведь вы же хотите защитить своего ребенка, да? Но дружба со мной не дается даром, я думал, что вполне внятно это объяснил.

– Пожалуйста, я не могу…

Но Рихтер уже не слушал. Он вытащил Селин из дома и поволок через сад к каменным ступеням, спускавшимся под землю. Тут она отчетливо осознала две вещи: что ей ясно, чего хочет гауптман, и что у нее не хватит сил сказать ему нет.

– Что-то не так, мадам? – хмыкнул он, услышав в темноте ее всхлипывания.

– Пожалуйста, не заставляйте меня это делать.

– А я и не заставляю. – Он ускорил шаг, под конец отпустил ее руку и стал подталкивать Селин к входу в погреба, а перед самым входом приостановился зарядить свой динамо-фонарик. – Я даю тебе шанс спасти ребенка. Разумеется, любая мать сама бы этого хотела.

Не дожидаясь ответа Селин, Рихтер с силой толкнул ее на лестницу. На первой ступеньке она оступилась, ахнула и чуть не упала, а он грубо поймал ее за руку и захохотал.

– Оп-ля! Мне не надо, чтобы внизу этой лестницы ты валялась дохлая, du Schlampe![31]

Она взялась за перила и старалась спускаться как можно медленнее, чтобы выиграть время. Ее мозг при этом лихорадочно работал.