Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

— Да ладно, что ты переживаешь, верю я тебе, — хлопнул его по плечу, подбадривая, и глаза его стали холодными, как два осколка льда. Верю?! Я уже и сам себе не верил. — Так в чем же разница?

— Как было сказано раннее, это место силы, и цветок как бы ее сосредоточие.

— Был, — влез Венди. — Пока ты его не сломал!

Взгляд Эсмирато стал еще холоднее.

— И что теперь будет? — вернул я его внимание.

— Не знаю. Но раз сломали, уже ничего не поправишь, — припрятал кэшнаирец источающую сияние растительность под камзол и направился прочь.

— Он что-то замыслил! Я чувствую! — воскликнул Венди, глядя в удаляющуюся спину.

Как бы там ни было, но и нам оставаться на полянке не резон.

— Возможно, и задумал. Посмотрим, что будет дальше.

И мы посмотрели.

Нет, вначале все было как обычно, и только какое-то тревожное чувство не давало покоя, чувство неправильности. Я размышлял, с чем оно может быть связано. Поведение Эсмирато никогда не отличалось предельной ясностью, зачастую его выходки сбивали с толку и давали повод на полном серьезе обдумать вариант — набить ему морду, но… сейчас дело было не в этом.

— Ты видел светляки… — донесся трагичный шепот Венди.

— Ты хотел сказать светляков?

— Светляки потускнели, и как-то неуютно… словно бы лес… давит.

— Давит? — Ну и фантазия у него. С какой высоты он упал, чтобы так бредить? Внезапно накатила волна дрожи. А может, и в самом деле никакая то не фантазия.

— Я вот что думаю… — повернулся ко мне Венди, да так и замер, раскрыв изумленно рот. Поднял дрожащую руку и указал куда-то позади меня.

— Что, светляки совсем погасли? — попробовал я пошутить, оборачиваясь, и обмер. Во тьме между деревьев плавали две огромные луны. И все бы ничего, если бы они время от времени не моргали. В горле враз пересохло. Такую громадину видеть еще не доводилось. Хотел скомандовать отступление, но слова не желали выходить наружу, словно страшась, что их услышат…

— Венди… — прошептал я придушенно.

Луны внезапно ринулись вперед, и впервые в жизни я был счастлив уступить дорогу, бросившись проч. Венди тоже не заставил себя долго ждать, и мы мужественно пересидели опасность в кустах.

— Ты видел? Нет, ты видел? — вылез из укрытия Венди, глядя в сторону затихающего громового лесоповала. — Оно невероятно!

— Да уж, — встал я, недовольно отряхиваясь. — Что ж ты не познакомился с ним поближе? Кишка тонка?

— И тонка! — не смутился он. — А у тебя нет? Оба струхнули.

Хотел возразить, но…

— А где наш кэшнаирский друг? — огляделся я — кругом царил хаос: поваленные деревья, взрытая земля. И как нам не досталось?

— Эта выхухоль, как пить дать, сбежала, едва на горизонте замаячила опасность! Их же в Кэшнаире первым делом учат, что своя шкура дороже всего и ее надо спасать любой ценой, а остальными можно и пожертвовать. Идем к стоянке, уверен, найдем его там.

Некоторую часть пути обратно прошли по дороге из выкорчеванных деревьев, высматривая, не завалялось ли где в кустах или под поваленным стволом его темнейшее высочество.

— Да он давно возле костра пятки греет, пока мы тут ночную тьму рассекаем и кусты осматриваем! А он бы ради нас задерживаться не стал! — высказался Венди.

— Он бы не стал, а мы задержимся. — Носком сапога я отогнул ветку поваленной сосны, оттуда выскочил хорек и припустил что есть духу.

— Вот видишь — ничего!

Вздохнув, позволил Венди уговорить себя бросить поиски. В конце концов, Эсмирато и в самом деле мог давно вернуться и улечься спать — так и видел его одухотворенное спящее лицо и голову на подушке. А мы тут как дураки лазаем, вчерашний день ищем.

Свернув с полосы поваленных деревьев в лес, тщетно пытался припомнить дорогу до лагеря, призывая все свое чувство направления. Мы блуждали до самого утра. По временам из чащи доносился страшный, душераздирающий вопль, все стихало, а затем раздавалось чавканье. Венди пару раз пытался пошутить, что это третьим кэшнаирским закусили, но когда на нас вылетело нечто с зубастой пастью и озлобленным характером, чувство юмора ему изменило. В результате, изрядно пропотев и набегавшись, я пришпилил шпагой существо к дереву. Это оказалась какая-то мелкая тварюшка. На последнем издыхании она широко распахнула глаза, и я отшатнулся от этих двух маленьких желтых лун.

— Что это, как думаешь? — подошел Венди, разглядывая мелкое, размером с собаку, чудище.

— Я вообще предпочитаю об этом не думать. — С усилием выдернул из дерева шпагу, и существо, соскользнув вниз, рассеялось черным дымом.

К моменту возвращения костер уже догорел, и это с ним, по всей видимости, случилось давно. О том, что это наше место, напоминали только сваленные в кучу сумки и седла. Так просто было пройти мимо. И в этом заключалась еще одна неприятность.

— Лошади исчезли. Обе! — завопил Венди.

— Что-то не припомню, чтобы у тебя была сумеречная…

— Я тоже не припомню, однако, сейчас не до твоих шуточек!

Серый предрассветный свет просачивался сквозь кроны деревьев, теряющихся в белесой вышине. И этот свет чудился унылым предвестником… и я надеялся, что не чьей-нибудь кончины.

— А-а-а!