Женщина, которая жила у моря

Впрочем, Костанцу все это мало интересовало, потому что она было очарована зрелищем, открывшимся перед ее глазами. Она радостно побежала к океану. Огромный пляж, шум волн, запах соли, мелкие брызги, летящие прямо в лицо, а главное – бескрайняя водная гладь, уходящая за горизонт, наполняли ее энергией и в то же время успокаивали, как было всегда.

Фрэнк догнал ее.

– Ты ведь не уедешь? Надеюсь, море не вызывает у тебя подобные мысли?

– Если я останусь, то должна стать американкой. Есть и одеваться как американка и жить в небоскребе. А иначе какой в этом смысл?

Накрапывал мелкий дождик, и они прижались друг к другу под единственным зонтом.

– Костанца, я люблю тебя. Я совершенно в этом уверен.

7

В то утро Сквиллаче закрыли ателье пораньше, чтобы пойти на свадьбу к одному из земляков. Костанца отправилась в Центральный парк, уселась на скамейку у фонтана Бетесда и смотрела на осеннюю листву, раскрашенную в теплые тона indian summer[38], как называют ньюйоркцы раннюю осень.

Фрэнк день и ночь корпел над книгами, а Джузеппина с головой погрузилась в учебу, чтобы получить диплом акушерки. Костанца могла бы навестить Наталию, но та недавно родила девочку и к ней приехали мать и сестра: эти плотно закутанные в черные шали женщины были такими суеверными, что Костанца чувствовала себя с ними не в своей тарелке.

Рассеянно наблюдая за детьми, резвящимися в луже, Костанца подумала, что пора принимать какое-то решение. Фрэнк четко выразил свои намерения. Он был честен, добр и сильно влюблен. Он открыто сказал, что собирается повторно представить ее родителям, – на этот раз уже в новом качестве, а не как дочь их старого друга.

По правде говоря, Костанца была не готова к такому серьезному шагу. Она боялась совершить ошибку, как в свое время с Альфонсо. Зачем торопить события? Пусть Фрэнк сначала закончит учебу. Почему бы не оставить все как есть? Так ли уж нужна эта определенность в их отношениях? Они еще не обсуждали помолвку и свадьбу, но, зная Фрэнка, Костанца понимала, что он, несмотря на внешнее спокойствие и непринужденность, сначала хочет четко все спланировать.

Однако проблема была даже не в свадьбе и не во Фрэнке, а в том, что Костанце предстояло решить, где она будет жить. Ведь вернуться домой для нее теперь было так же трудно, как прежде уехать. Что ждет ее в Мессине, осталось ли там все как раньше? Сможет ли она опять привыкнуть к жизни в Мессине после Нью-Йорка? И в то же время Костанца и мысли не допускала, что никогда не увидит мать и братьев. Тоска по ним грызла ее изнутри.

Вдруг Костанца почувствовала на себе чей-то взгляд. Какой-то мужчина с любопытством смотрел на нее издали. Она отвернулась, приготовившись встать и уйти, если он начнет ей докучать.

Тем временем мужчина подошел к ней, явно намереваясь снять шляпу и поздороваться.

– Простите, вы, кажется, родственница доктора Витале?

Костанца повернула голову и с удивлением посмотрела на незнакомца. Это был мужчина лет сорока, хорошо одетый, с напряженным взглядом под густыми бровями и смуглым лицом.

– Да.

– Я так и подумал, но не был уверен.

Костанца молчала в ожидании дальнейших объяснений.

– Мы с вами встречались у доктора Витале в июне 1906-го. Конечно, вы меня не помните. И это неудивительно. Но для меня тот день был особенным. Я маэстро Малара, – добавил он с приятной улыбкой и, не дожидаясь приглашения, сел рядом.

– Да-да, теперь я вспомнила. Вы отец Сантино, того маленького мальчика, которого так любит Джо. Она до сих пор посылает ему подарки на Рождество.

– Верно, – ответил Малара, нахмурив брови. – Я отец Сантино.

– И как он?

– Я? О, прекрасно. Не так давно я вернулся в Нью-Йорк и дирижирую небольшим оркестром. Это, конечно, не мой собственный коллектив, но…

– Я имела в виду, как мальчик, – сухо перебила Костанца.

– А, Сантино? У него все хорошо. Скоро вы сами в этом убедитесь. Так вот, я говорил, что сейчас руковожу небольшим оркестром, точнее, ансамблем Итальянской благотворительной ассоциации имени Джузеппе Гарибальди. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали об этом доктору Витале и передали ему мою сердечную благодарность. Он был так добр ко мне в трудные времена. Я буду вечно ему благодарен.

– Конечно, передам. Должно быть, это здорово – дирижировать настоящим оркестром. Это так весело. Когда я была маленькой, мне ужасно нравились марши, которые играли на праздниках, а еще кукольный театр и тележки с карамелью!

Пьетро разочарованно взглянул на Костанцу.

– Простите, но, кажется, вы не вполне понимаете, что такое настоящий оркестр. Я говорю о профессиональных музыкантах. Похоже, у вас неверные представления об этом. И, к сожалению, не только у вас. Многие думают, будто оркестры играют второсортную музыку на деревенских праздниках, чтобы развлечь толпу. Но это не так.

– Простите, я не хотела вас обидеть. Вы правы, я совсем в этом не разбираюсь.