Женщина, которая жила у моря

– Нет, я родилась в Катании. После смерти отца моя мать решила вернуться в Неаполь, где она родилась и выросла и где у нее было много родни. Я не хотела ехать и проплакала несколько дней. Мне пришлось оставить всех моих друзей. Скольких дорогих людей мы теряем на жизненном пути, дитя мое!

Зина на мгновение умолкла, погрузившись в воспоминания.

– Значит, там, на курорте, вы и подружились с Костанцей? – уточнила я, чтобы вернуть ее к интересующей меня теме.

– О нет! Совсем не так!

Старушка прикрыла глаза, словно воскрешая драгоценное воспоминание.

– В тот день мать попросила меня подняться в номер и взять ее шаль, потому что на улице стало прохладно. Я подошла к стойке, чтобы взять ключ, и там увидела ее – высокую красивую даму лет пятидесяти. На ней был элегантный костюм, а через одно плечо перекинуто боа из рыси. Такая была мода в те времена. У нее были медно-рыжие волосы, чуть светлее, чем у тебя, уложенные волнами по тогдашней моде, а на голове – шляпка, сдвинутая набок. Обута она была в туфли на пробковой подошве. Тогда все так одевались, но она выглядела по-особенному. Она была похожа на киноактрису, вроде Ингрид Бергман, Алиды Валли или Дженнифер Джонс. Ты знаешь их? Вот это были актрисы! Какие красивые женщины!

– Да, разумеется, я их знаю.

– Я очень люблю фильмы тех лет, но по телевизору их давно не показывают. Прости, что я разболталась, иногда приятно немного поговорить. Так о чем это мы? Ах да, как я познакомилась с Костанцей. Она сказала администратору, что забронировала номер на имя Костанцы Андалоро, и протянула ему документы. Администратор повторил ее имя и попросил расписаться в журнале. У меня подпрыгнуло сердце. Я стояла с ключом в руке, не в силах вымолвить ни слова. Она заметила, что я смотрю на нее, повернулась ко мне и рассеянно улыбнулась. Я решила, что должна набраться смелости и заговорить с ней. «Простите, синьора, вы, случайно, не из Мессины?» – спросила я дрожащим голосом. Она очень удивилась и ответила: «Да, я из Мессины, но откуда вы знаете, синьорина?» – «Должно быть… вы моя тетя!» – выдавила я сквозь слезы. «Не говорите глупостей!» – резко оборвала меня Костанца. «Я дочь Гульельмо Андалоро», – с трудом выговорила я, не переставая плакать.

Голос Зины задрожал, а глаза заблестели от слез.

– Видишь, я и теперь плачу, когда вспоминаю об этом. Костанца побледнела. Она широко раскрыла глаза и поднесла руку ко рту, будто пыталась сдержать крик. «Гульельмо», – прошептала она. «Скорее, стул! – крикнул кто-то. – Синьора вот-вот потеряет сознание». «Гульельмо… – бормотала Костанца. – Гульельмо жив… О Боже… Они меня обманули…»

Костанца была сильно потрясена, но быстро пришла в себя и, не обращая внимания на людей в холле, закричала: «Где он? Я хочу его видеть! Отведи меня к нему!» Тогда я поняла, что должна была сразу сказать ей, что мой дорогой отец недавно скончался. Бедняжка Костанца в течение нескольких минут обрела и вновь потеряла брата, теперь уже навсегда.

Зина на мгновение умолкла и отпила глоток воды из стакана.

– Кто-то позвал мою мать, и она сразу прибежала. В отеле поднялась такая суматоха, что к нам вышел управляющий и лично проводил нас в салон, где по вечерам слушали радио. Там мы могли поговорить спокойно, вдали от любопытных глаз. Костанца засыпала нас бесчисленными вопросами, кричала. Это было невероятно, но она только теперь узнала, что ее бедный брат остался совсем один на белом свете. Она рыдала, заново переживая его смерть, будто забыв о том, что он выжил много лет назад. Для нее Гульельмо навсегда остался маленьким мальчиком.

Зина замерла, не в силах справиться с охватившим ее волнением.

– Тогда моя мать передала ей то, что мой отец рассказывал много раз.

Я улыбнулась и ласково погладила Зину по руке. Меня потрясла эта невероятная история, в голове роились тысячи мыслей и вопросов, но я не знала, с чего начать. Прежде всего мне хотелось знать, почему Костанца думала, что ее брат умер. Я осторожно спросила об этом Зину.

– Костанца потеряла всю семью во время землетрясения в Мессине. Сама она тогда была в Америке. Ты и правда совсем ничего о ней не знаешь?

– Что за землетрясение?

– То самое, которое разрушило Мессину в 1908 году.

Я никогда об этом не слышала.

– Как же так? Молодежь совсем не интересуется прошлым!

– Значит, ваш отец…

– Давай на «ты», дорогая, и зови меня просто Зина, мне будет приятно. Мы ведь с тобой родственники. Роза, твоя бабушка, – моя двоюродная сестра.

– Так сколько лет было твоему отцу, Гульельмо, когда он умер?

– Всего лишь 40. Он страдал от болезни сердца. Папа был красивым мужчиной, высоким, светловолосым, носил усы. Антоньетта, принеси фотографию, которая стоит на комоде, я хочу ей показать.

Антоньетта принесла фотографию и протянула ее мне.

– И правда, очень красивый мужчина. Но у него такие печальные глаза. Почему же Костанца не знала, что он выжил?

– Когда случилось землетрясение, она жила в Нью-Йорке. И ей сказали, что все Андaлоро погибли.

– Signurì, оставьте ее уже в покое, а то она сейчас расплачется, – вмешалась Антоньетта. Но Зина невозмутимо продолжала: