Женщина, которая жила у моря

– Папа так и не смог забыть ужас той ночи. Еще много лет спустя он спал с включенной лампой. Он помнил все: страшный грохот, падающие балки и стены, пыль, разъедающую легкие, и голос матери, которая кричала в темноте, звала его по имени, отчаянно молилась Богородице, говорила, что он должен дождаться помощи. Ее слабеющий голос звучал несколько часов, пока, наконец, не утих. Охваченный ужасом, совсем один, он лежал в полной тишине. Там, под завалами, время казалось ему бесконечным.

– Какой кошмар! – прошептала я, чувствуя, как ком подступает к горлу.

– Но это еще не всё. Дева Мария послала на помощь моему отцу добрых людей – Саверио Кавалларо и его жену, Аделину. Оба они из Катании и в ту ночь остановились в гостинице. Дедушка Саверио рассказывал нам: когда они бежали среди всего этого ужаса, они видели в ярких вспышках света, как здания складывались, будто карточные домики, и превращались в кучу обломков. Услышав, как рухнули церковные колокола, они подумали, что настал конец света. Наутро стало ясно, что от города осталась лишь груда развалин. Со всех сторон слышались крики, стоны, плач, погибших с каждым часом становилось все больше. Саверио, как и многие другие, пытался помочь выжившим. В какой-то момент он столкнулся с человеком, который в отчаянии бродил среди развалин Палаццаты и звал свою жену: «Мария, Мария!» В ответ послышался слабый стон. Тогда они оба встали на колени и принялись разгребать завалы голыми руками, не обращая внимания на опасность. И через несколько часов вместо Марии они нашли ребенка. Живого. Такова была воля Пресвятой Девы Марии!

Дедушка Саверио всегда говорил, что тот, кто спасает человека, как бы дарит ему новую жизнь, а значит, несет за него ответственность до конца своих дней. И вот этот мальчик стал его сыном. Поначалу отец ничего не помнил, только проблески света и голос, зовущий Марию, на который он ответил, сам не зная почему. Дедушка взял его с собой и отвел в небольшую, чудом уцелевшую церковь, где разместились люди, нуждающиеся в убежище. Вокзал, больница, детский приют – все было разрушено. При первой возможности Саверио и Аделина вернулись в Катанию и забрали отца с собой.

– Они просто забрали его, ни у кого не спросив? А мальчик не рассказал им, кто он такой?

– Он был в шоке и ничего не помнил, даже имени своего отца или других родственников. Лишь через несколько дней он смог назвать свое имя – Гульельмо Андaлоро. Тогда дедушка Саверио, по крайней мере так он говорил, попробовал разыскать его родных. Но в Мессине царил полный хаос. Все официальные учреждения были уничтожены. Усыновить ребенка в то время было несложно, и они с Аделиной так и сделали.

Я кивнула.

– Со временем отец начал приходить в себя и вспомнил кое-что о своей семье. Он постоянно твердил о сестре Костанце. По его словам, она жила где-то в Америке, но больше он ничего не знал, ни адреса, ни возраста. Так что найти ее не было никакой возможности. Когда он достаточно повзрослел, чтобы самому заняться поисками, началась война, и он ушел на фронт. Это стало для него еще одним потрясением. Вернувшись, он больше не хотел покидать дом, то есть Катанию. Но его желание разыскать сестру со временем не ослабевало, он пытался снова и снова, но безрезультатно. Он не знал даже фамилию людей, у которых она жила, только имя хозяина – Антонио.

– Но разве нельзя было разыскать ее через консульство?

– Что я могу сказать? Я не знаю. Возможно, ее не нашли, потому что к тому времени она уже не жила в Штатах. Тогда мир был совсем другим. Многие эмигранты теряли связь с близкими навсегда.

– Может быть, он решил, что Костанца умерла?

– Не думаю. Несколько лет спустя он даже обратился в итальянскую газету в Нью-Йорке. И тоже безрезультатно. Костанца уже давно жила в Неаполе.

Я с напряженным вниманием, точно завороженная, слушала эту невероятную историю, не переставая удивляться непредсказуемым поворотам судьбы.

– Отец женился очень рано, в 1922-м, – продолжила Зина. – Ему хотелось завести свою семью, детей. В моей матери он нашел то, что искал, – добрую, надежную женщину, способную заполнить пустоту в его сердце.

– Но он так ничего и не забыл…

– Да, конечно. Папа ничего не забыл. И когда я родилась, он назвал меня в честь своей сестры.

Я улыбнулась.

– Так значит, «Зина» – это уменьшительное от «Костанца»?

– Когда я была маленькой, он часто рассказывал мне о ней, и я полюбила ее, как будто знала всегда. Он говорил, что она была добрая и красивая, читала или сочиняла ему сказки. Она была ему как мать, потому что у них была большая разница в возрасте. Разве не чудо, что я случайно встретила Костанцу? А как еще это можно назвать?

Потрясенная и растроганная, я не нашлась что ответить.

8

Телефон прожужжал три раза. Звонила Йессика. Она предлагала спуститься и выпить с ней кофе. Как всегда, она радостно приветствовала меня. Повезло же ей – всегда отличное настроение! Я сразу рассказала ей обо всем, начиная с землетрясения и чудесного спасения Гульельмо.