Женщина-призрак

Джин не сразу нашла, что ответить, Сквозь легкое потрескивание и шумы на линии я слышал ее дыхание, единственный живой звук в этом электронном мире.

– Где вы, мистер Арчер?

– В Сосалито. Ронни здоров и в безопасности.

– Да, я слышу…

Она снова помолчала, затем в ее голосе появились недобрые нотки:

– А та девушка?

– Мне удалось спасти и ее. Но у нее тяжелая душевная травма.

– Вот уж не думала…

– Она вовсе не намеревалась украсть вашего сына. Она убежала от человека, который убил вашего мужа.

– До самого Сосалито? – недоверчиво спросила Джин.

– Да.

– Кто этот человек?

– Бородатый тип, с черными до плеч волосами и в больших темных очках. У вас есть на этот счет какие-нибудь предположения?

– В Нордридже много длинноволосых, да и здесь, наверно, тоже. В последние дни я никого такого не видела, Не знаю, кто бы это мог быть.

– Это мог быть и какой-нибудь приезжий. У меня к вам просьба, которую нужно выполнить незамедлительно, как только вы положите трубку. Позвоните шерифу и попросите его прислать к вам человека для охраны. Настаивайте на этом! Если он не сможет этого сделать, то возьмите такси, поезжайте в город и снимите комнату в хорошем отеле.

– Но вы говорили мне, чтобы я оставалась здесь, в этом доме!

– В этом больше нет надобности. Я нашел вашего мальчика и завтра привезу его к вам.

– Нельзя ли мне пожелать ему спокойной ночи? Я хочу услышать его голос.

Я открыл дверь и позвал мальчика. Он соскочил с коленей Вилли, подбежал к телефону и обеими руками схватил трубку:

– Это ты, мама? Лодка утонула, но я выплыл на доске для серфинга… Мне не холодно. Миссис Роулинс дала мне одежду своего сына… и шницель… Сюзи купила мне еще один шницель… Сюзи? Наверно, с ней все в порядке. Она хотела спрыгнуть с моста через Золотые ворота, но мы уговорили ее слезть…

Он послушал немного, и лицо его стало озабоченным и грустным. Он отдал мне трубку так поспешно, словно она жгла ему руки:

– Мама плачет.

Я спросил Джин:

– У вас все в порядке?

Она ответила прерывающимся голосом:

– Мне прекрасно. И я вам очень благодарна. Когда я увижу вас и Ронни?

– Завтра в середине дня. Нам обоим нужен небольшой отдых после этого путешествия.

Через некоторое время, когда все разошлись, мы с Эллен положили Ронни в постель в комнате, которая раньше была ее детской. На маленьком столике стоял игрушечный телефон. Демонстрируя нам, что он совсем не устал, мальчик подскочил к телефону, снял трубку и громко заговорил:

– Вызываю Космическую службу, вызываю Космическую службу… Вы слышите меня? Вы слышите меня?

Оставив мальчика наедине с его фантазиями, мы прикрыли дверь и остались в маленькой комнате под лестницей. Неяркий желтый свет свисающей с потолка лампы, пятна старых потеков на стенах и потолке, тени на наших лицах, казалось, возбуждали и нашу фантазию. Остальной мир казался отрезанным и очень далеким. Я почувствовал себя потерпевшим крушение на туманных берегах прошлого.

– Как Джерри?

– Он волновался о том, как поступит с ним Арми-стед, но теперь успокоился. Я растерла ему спину и дала таблетку снотворного.

– Я поговорю с Армистедом при первой же возможности.

– Надеюсь. Джерри чувствует себя ужасно виноватым.

– А что вы сделали с остальными таблетками?

– Они при мне.

Эллен притронулась к ложбинке между грудей. Должно быть, она заметила, что мой взгляд задержался там. Мы стояли совсем рядом, и она прильнула ко мне. Я ощутил на спине ее руку. Она погладила меня по спине, словно хотела и мне растереть спину.

– Я не приготовила вам постель. Если хотите, можете лечь со мной.

– Очень вам признателен, но вряд ли это хорошая мысль. Да и ваша жизнь сосредоточена в картинах, не забывайте этого.

– У меня есть большая незаконченная картина, так что занятие у меня будет, – мрачно ответила она. – Вы что, боитесь меня, Арчер?

Мне было трудно ответить. Эта женщина нравилась мне, я почти желал ее. Но я слишком углубился в ее прошлое. Я не мог ни воспользоваться даже малейшей частью ее жизни, ни предложить ей свою.

Вместо ответа я поцеловал Эллен и высвободился из ее объятий.

Она огорчилась, но не обиделась.

– Вы, наверно, удивитесь, но у меня было немного мужчин. Пожалуй, Лео был единственным реальным любовником.

Она постояла, спокойная, и добавила:

– Пожалуй, я сказала вам неправду. Я налгала на саму себя. Что бы у меня ни было с Лео – по-настоящему я жила только рядом с ним.

Глаза ее засветились воспоминаниями; так они никогда бы не засветились для меня.

– Я любила его, и он любил меня, пока все вдруг не кончилось. Я не верила, что это может случиться, но так оно вышло.

Эллен закрыла глаза, а когда открыла их, взгляд ее изменился: он стал каким-то потерянным. Она прислонилась к стене со следами водяных потеков. Ночь угасала, уходила, как жизнь из тела с пересаженным сердцем.

– Мне надо кое-что сказать вам, – начал я. – Только не знаю, как это сделать.

– Что-нибудь ужасное?

– Да, ужасное, но это не касается сегодняшних дней.

– О Лео?

– Да. Я думаю, что он умер.

Ее взгляд не изменился, лишь на лицо упала легкая тень, как будто лампа под потолком неожиданно переместилась.

– И давно он умер?

– Уже пятнадцать лет назад.