Женщина с пятью паспортами. Повесть об удивительной судьбе

Бывшие каретные сараи – сегодняшние гаражи – обрамляли четырехугольный сад. В одном конце двора находился так называемый Большой дом, маленький дворец XVIII века. Два ряда одноэтажных красных зданий из песчаника с голубоватыми мерцающими шиферными крышами по обе стороны вели к большому сараю с часовой башней и голубятней – всё это заключало в себя четырехугольную лужайку. Посреди лужайки находился фонтан, окружённый цветущими розами, лужайка была нарезана на части по образцу «hors d'оeuvres» (закуски) и окаймляла подстриженные деревья; в их тени гордо ходили белые голуби.

Когда мы, усталые, делали последние шаги, почувствовали запах свежескошенной травы, роз и мира.

Генрих фон Гессен, племянник принца Людвига, художник, писал в это время символическую картину Вольфсгартена: цветущий остров плывёт по ледяной поверхности реки на фоне пустынного зимнего пейзажа, окружённый горящими городами и дымящимися развалинами.

Мы сами казались символом опустошения, переселения народов, вторжения и пепла, посланцами другого мира, который начинался сразу же за решетками дворцовой ограды. Мы принесли с собой также первые новости с востока.

Наше появление вызвало маленькую сенсацию, о которой ещё много лет спустя вспоминали: «Это было как в фильме о Диком Западе».

Вероятно, мы являли собой редкую картину: похудевшие, загорелые, с выгоревшими на солнце волосами, одетые как для тропической экспедиции; наша французская группа окружала повозку на резиновых колесах, на которой высилась куча сена и соломы, скрывая ведро с последней бутылкой коньяка. Наши тягловые лошади рыжей масти были хорошо вычищены и накормлены, их пышные светлые хвосты размеренно покачивались из стороны в сторону, когда Рене гордо подъехал к подъезду.

Нас приняли здесь самым сердечным образом и сразу же передали любовной и энергичной заботе нашей хозяйки Пег.

Но чувствовалась также и подспудная грусть за небрежной красотой Вольфсгартена. В ноябре 1938 года принц Людвиг (Лу) потерял всю свою семью, когда самолет, на котором они летели в Англию, попал в туман недалеко от Остенде и задел фабричную трубу. При этом погибли его лучший друг барон Ридезель, мать, любимый старший брат Дон со своей очаровательной женой Сесиль, греческой принцессой, и оба их маленьких сына – все летели на его, Людвига, свадьбу.

Возвратившись в Вольфсгартен, Лу и Пег удочерили третьего ребёнка его брата, маленькую Иоганну, но спустя два года она умерла от менингита, – как будто бы семья позвала её к себе…

Павел, человек дела, обладающий юмором и интуицией, напомнил Лу о его брате Доне, его, хотя и совсем другом, но дополняющем его «я». Часами оба ходили по парку, углубленные в беседу, им было о чём поговорить – столько мыслей накопилось, и хотелось многое понять и осмыслить.

Вольфсгартен был также родовым гнездом последней русской императрицы Александры Фёдоровны и её сестры Елизаветы Фёдоровны, которые были убиты во время русской революции.

Хотя далёкое прошлое, казалось, пронизывало сегодняшний Вольфсгартен своей поэзией и грустью, здесь всё же царил дух, навеянный проблемами современности.

Война была трагедией для Пег, как и для всех нас. Но, несмотря на её английскую национальность – или как раз благодаря ей, – она была принята с дружеским расположением и симпатией не только в семью мужа, наполовину состоявшую из иностранных родственников, но и в его немецкий круг друзей и товарищей.

Никому не отказывали в помощи в этом доме.

Спустя много лет мы чувствовали себя снова в связи с Западом. Ежедневно оттуда приходили новости или приезжали посетители; последние приезжали прежде всего из Англии по поручению братьев Пег и королевских братьев и сестёр Лу, они прибывали в Вольфсгартен непрерывным потоком. Этот процесс установления нормальных отношений был нарушен неожиданными злоупотреблениями в вопросах денацификации.

Крики о помощи пришли из Кронберга, где американцы заняли ночью дворец особенно дерзким образом, как это им вообще-то было несвойственно. Вся семья – старая графиня фон Гессен, сестра последнего кайзера и внучка королевы Виктории, её невестка Софья, греческая принцесса (Тини), с пятью своими детьми и четырьмя племянниками были без предупреждения выставлены на улицу и вынуждены искать ночлег в совершенно переполненном беженцами маленьком городе.

В конце концов Тини удалось устроить всех. Сама она нашла прибежище в садовом павильоне, в котором стоял маленький диван. Она прикрыла дверь спинкой стула, которую задвинула за дверную ручку. Посреди ночи её разбудил шорох приближающихся шагов; всхлипывающая фигура бросилась к её двери. Это был её племянник, шестнадцатилетний Генрих, который только что услышал по радио ужасное сообщение о том, что его мать, итальянская принцесса Мафалда, погибла в Бухенвальде при трагических обстоятельствах. Они потеряли с ней всякую связь уже много месяцев назад.