Женщина в белом

What is the secret of Madame Fosco's unhesitating devotion of herself to the fulfilment of my boldest wishes, to the furtherance of my deepest plans?	В чем секрет самоотверженной преданности мадам Фоско, неустанно радевшей об исполнении моих самых дерзких желаний, постоянно способствующей осуществлению моих глубочайших замыслов?
I might answer this by simply referring to my own character, and by asking, in my turn, Where, in the history of the world, has a man of my order ever been found without a woman in the background self-immolated on the altar of his life?	Ответ прост: отнесите это за счет моего собственного характера. В свою очередь, я спрашиваю: был ли во всей мировой истории человек, подобный мне, за спиной у которого не стояла бы женщина, бестрепетно заклавшая себя на его жизненном алтаре?
But I remember that I am writing in England, I remember that I was married in England, and I ask if a woman's marriage obligations in this country provide for her private opinion of her husband's principles?	Но, памятуя, что пишу сейчас в Англии, памятуя, что сочетался браком в Англии, я спрашиваю: разве по законам этой страны замужняя женщина имеет право на собственные принципы, отличные от принципов своего мужа?
No!	Нет!
They charge her unreservedly to love, honour, and obey him.	По законам этой страны она обязана любить и почитать его, а также повиноваться ему беспрекословно!
That is exactly what my wife has done.	Моя жена именно так и делала.
I stand here on a supreme moral elevation, and I loftily assert her accurate performance of her conjugal duties.	Я говорю об этом с точки зрения высокой морали, я торжественно провозглашаю, что она неукоснительно исполняла свой супружеский долг.
Silence, Calumny!	Умолкни, клевета!
Your sympathy, Wives of England, for Madame Fosco!	Жены Англии, склоните головы перед мадам Фоско!
Second question.	Вопрос второй.
If Anne Catherick had not died when she did, what should I have done?	Как бы я поступил, если бы Анна Катерик не умерла?
I should, in that case, have assisted worn-out Nature in finding permanent repose.	Тогда я помог бы обессиленной и обездоленной Природе найти вечное успокоение.
I should have opened the doors of the Prison of Life, and have extended to the captive (incurably afflicted in mind and body both) a happy release.	Я открыл бы двери темницы, в которой томилась ее жизнь, и предоставил бы узнице, неизлечимой как умственно, так и физически, найти радостное избавление.
Third question.	Вопрос третий.
On a calm revision of all the circumstances-Is my conduct worthy of any serious blame?	Если нелицеприятно и хладнокровно разобраться во всех вышеописанных обстоятельствах, заслуживает ли мое поведение серьезного порицания?
Most emphatically, No!	Тысячу раз нет!
Have I not carefully avoided exposing myself to the odium of committing unnecessary crime?	Разве я не старался тщательно избежать гнусною позора бесполезного преступления?