Женщина в белом

The moment when I had pointed him out to Pesca at the theatre in the hearing of that stranger by our side, who was looking for him too-was the moment that sealed his doom.	В тот миг, когда в театре я показал на него Песке в присутствии незнакомца, который разыскивал его, - в тот миг участь его была решена.
I remembered the struggle in my own heart, when he and I stood face to face-the struggle before I could let him escape me-and shuddered as I recalled it.	Мне припомнилась моя душевная борьба с самим собою, когда граф и я стояли лицом к лицу в его доме.
Slowly, inch by inch, I pressed in with the crowd, moving nearer and nearer to the great glass screen that parts the dead from the living at the Morgue-nearer and nearer, till I was close behind the front row of spectators, and could look in.	Я вспомнил, как я дал ему уйти от меня, и содрогнулся при этом воспоминании. Медленно, шаг за шагом, шел я в толпе, приближаясь к огромной стеклянной стене, которая отделяет в морге мертвых от живых, - все ближе и ближе, пока не очутился в первом ряду зрителей.
There he lay, unowned, unknown, exposed to the flippant curiosity of a French mob!	Он лежал передо мной - никому не известный, выставленный напоказ легкомысленной, равнодушной толпе!
There was the dreadful end of that long life of degraded ability and heartless crime!	Таков был страшный конец этой долгой жизни, презревшей таланты, ей отпущенные, прошедшей в бессердечных преступлениях!
Hushed in the sublime repose of death, the broad, firm, massive face and head fronted us so grandly that the chattering Frenchwomen about me lifted their hands in admiration, and cried in shrill chorus,	В гробовой тишине вечного покоя лицо его -массивное, широкое, властное - предстало пред нами во всем своем великолепии. Мертвый, он выглядел так внушительно, что болтливые француженки вокруг меня всплескивали руками и восклицали хором:
"Ah, what a handsome man!"	"О, какой красивый мужчина!"
The wound that had killed him had been struck with a knife or dagger exactly over his heart.	Он был убит кинжалом прямо в сердце.
No other traces of violence appeared about the body except on the left arm, and there, exactly in the place where I had seen the brand on Pesca's arm, were two deep cuts in the shape of the letter T, which entirely obliterated the mark of the Brotherhood.	На теле его не было обнаружено никаких других следов насилия, кроме шрама на левой руке. На том самом месте, где я видел выжженное клеймо на руке Пески, у него было два глубоких пореза в форме буквы Т, которые полностью скрыли знак Братства.
His clothes, hung above him, showed that he had been himself conscious of his danger-they were clothes that had disguised him as a French artisan.	Одежда его говорила о том, что он сознавал опасность, ему грозившую, - он был в костюме простого рабочего.
For a few moments, but not for longer, I forced myself to see these things through the glass screen.	Одно мгновение, не больше, смотрел я на него через стекло.
I can write of them at no greater length, for I saw no more.	Мне нечего больше сказать о нем...
The few facts in connection with his death which I subsequently ascertained (partly from Pesca and partly from other sources), may be stated here before the subject is dismissed from these pages.	Впоследствии, от Пески и из других источников, я узнал подробности его смерти.