Женщина в белом

Я, однако же, осмелилась указать на серьезные неудобства, которые вызовет мой отъезд из Блэкуотер-Парка, ввиду того что в доме не осталось никого из прислуги, кроме Маргарет Порчер. Но сэр Персиваль и его сиятельство заявили, что ради блага больных они охотно подвергнутся всевозможным неудобствам и лишениям. Тогда я почтительно предложила поручить это дело какому-нибудь агенту в Торкее, но мне тотчас напомнили, как неблагоразумно нанимать квартиру без предварительного ее осмотра. Мне также сообщили, что графиня, которая в противном случае сама поехала бы в Девоншир, не может оставить свою племянницу без присмотра в ее нынешнем болезненном состоянии и что у сэра Персиваля и графа имеются неотложные дела, в силу которых они вынуждены оставаться в Блэкуотер-Парке. Словом, мне со всей очевидностью показали, что если я откажусь выполнить это поручение, то, кроме меня, его больше некому доверить. В сложившихся обстоятельствах я только и могла сказать сэру Персивалю, что мисс Холкомб и леди Глайд могут всецело располагать мной в своих интересах.

Решили, что я отправлюсь в Торкей на следующее же утро, день или два проведу там в поисках наиболее подходящего жилья, а с ответом вернусь при первой возможности. Его сиятельство написал мне подробную инструкцию, где перечислил все требования к квартире, которую я должна была снять, а сэр Персиваль приписал сумму, которой я могла располагать.

Просмотрев этот список, я подумала, что квартиры, соответствовавшей всем указанным в нем требованиям, мне не удастся найти ни на одном курорте Англии, но даже если бы по чистой случайности мне и удалось ее найти, то, уж верно, не за такую цену, какую мне было дозволено предлагать. Я намекнула на это затруднение обоим джентльменам, но сэр Персиваль (на сей раз мне отвечал он сам) не разделял моих опасений. Не мое дело было спорить с ними. Я не прибавила больше ни слова, хотя и была убеждена, что дело, с которым меня посылают, чрезвычайно затруднительно и поручение мое с самого начала выглядит крайне безнадежным.

Перед отъездом я позаботилась удостовериться, что мисс Холкомб на самом деле чувствует себя лучше.

На лице ее застыло болезненное выражение беспокойства, которое заставило меня опасаться, что, несмотря на улучшение состояния больной, мысли ее еще не совсем пришли в порядок. Силы определенно возвращались к ней быстрее, чем я осмеливалась ожидать. Она даже была в состоянии послать нежный привет леди Глайд и просила передать ей, что здоровье возвращается к ней семимильными шагами и что ее светлости не следует подниматься с постели раньше времени. Я оставила ее на попечение миссис Рюбель, которая по-прежнему держала себя с полной независимостью по отношению ко всем в доме. Когда я перед самым своим отъездом постучала в дверь спальни леди Глайд, графиня, находившаяся в то время у нее в комнате, сообщила мне, что ее племянница все еще очень слаба и подавлена. Отправившись в Торкей в почтовой карете, я встретила по пути сэра Персиваля и графа, прогуливавшихся вдоль дороги. Я поклонилась им и выехала из дома, в котором из слуг не осталось ни одной живой души, за исключением одной Маргарет Порчер.

Легко понять, что чувствовала я тогда! Все эти обстоятельства были более чем необычны – почти подозрительны. Позвольте мне, однако, еще раз заметить: в моем зависимом положении я просто не могла поступить иначе.

Результат моей поездки в Торкей был именно таким, каким я его и предвидела. Во всем городе было невозможно найти квартиры, отвечавшей всем требованиям врученной мне инструкции, а плата, которую мне разрешалось предлагать за нее, была слишком низкой, даже если бы я и нашла что искала. Я вернулась в Блэкуотер-Парк и уведомила сэра Персиваля, встретившего меня у дверей, что поездка моя не принесла никаких плодов. Он, казалось, был слишком занят другими делами, чтобы озаботиться постигшей меня неудачей, и только сказал, что за время моего краткого отсутствия в доме произошли значительные перемены.

Граф и графиня Фоско уехали из Блэкуотер-Парка в свой новый дом в Сент-Джонс-Вуде.

Сэр Персиваль не упомянул о причине столь внезапного отъезда, а лишь сказал, что граф непременно велел мне кланяться. Когда я осмелилась спросить сэра Персиваля, кто же ухаживает теперь за леди Глайд в отсутствие графини, он ответил, что ей прислуживает Маргарет Порчер, и добавил, что убирать комнаты нижнего этажа приходит женщина из деревни.