Женщина в белом

Дабы избежать частых пауз в повествовании и столь легко объяснимой сбивчивости мысли, я поведу оба рассказа не от лица самих рассказчиц, но изложу события коротко и ясно, извлекая из их слов только факты. Я должен записать этот своего рода отчет как для самого себя, так и для моего поверенного. Таким образом, запутанный клубок событий будет распутан наиболее быстро и вразумительно.

История Мэриан начинается там, где кончается рассказ домоправительницы из Блэкуотер-Парка.

После отъезда леди Глайд из дома ее мужа об обстоятельствах, сопутствовавших этому отъезду, мисс Холкомб сообщила домоправительница. Несколько дней спустя (сколько именно, миссис Майклсон не могла сказать с уверенностью, поскольку не вела в то время никаких записей) было получено письмо от графини Фоско, извещавшее о скоропостижной смерти леди Глайд в доме графа Фоско. В письме не был назван день кончины. Миссис Майклсон предоставлялось, на ее собственное усмотрение, сообщить эту печальную весть мисс Холкомб немедленно или же подождать, пока ее здоровье не окрепнет.

Посоветовавшись с мистером Доусоном (по причине собственного нездоровья доктор в течение некоторого времени не мог возобновить свои визиты в Блэкуотер-Парк), миссис Майклсон по его указаниям и в его присутствии сообщила мисс Холкомб это известие в тот же день, когда письмо было получено, или днем позже. Нет нужды останавливаться здесь на впечатлении, которое произвело сообщение о внезапной смерти леди Глайд на ее сестру. Для целей настоящего повествования необходимо лишь сказать, что она смогла уехать из поместья не ранее чем через три недели. В Лондон она отправилась в сопровождении домоправительницы. Там они расстались, миссис Майклсон назвала мисс Холкомб свой адрес на случай, если он понадобится когда-нибудь в будущем.

Расставшись с домоправительницей, мисс Холкомб тотчас же отправилась в контору господ Гилмора и Кирла, дабы посоветоваться с последним ввиду отсутствия мистера Гилмора. В разговоре с мистером Кирлом она упомянула о том, что считала необходимым скрыть от всех (включая и домоправительницу миссис Майклсон), – о своих подозрениях относительно обстоятельств, при которых, как ей объяснили, леди Глайд встретила свою смерть.

Мистер Кирл, уже доказавший ранее свою дружескую готовность быть полезным мисс Холкомб, тотчас поспешил навести справки, какие только было возможно сделать, учитывая щекотливый и опасный характер возложенного на него поручения.

Чтобы больше не возвращаться к этому предмету, следует упомянуть, что граф Фоско, узнав о том, что мистер Кирл действует от имени мисс Холкомб, предпринял все от него зависящее и с готовностью откликнулся на просьбу поверенного сообщить ему подробности относительно болезни леди Глайд. Он предоставил ему возможность поговорить с доктором Гудриком, лечившим больную, и двумя своими служанками. Ввиду отсутствия иных средств установить точную дату отъезда леди Глайд из Блэкуотер-Парка, в распоряжении мистера Кирла оказались лишь сведения, полученные им от доктора и служанок, а также добровольные объяснения графа Фоско и его жены, на основании которых он смог сделать единственный вывод, что глубокое горе, переживаемое мисс Холкомб из-за потери любимой сестры, привело ее к самому печальному заблуждению. Поэтому он написал ей, что ужасные подозрения, о которых она сообщила ему, по его мнению, не имеют под собой никаких оснований. Так началось и закончилось расследование, предпринятое компаньоном мистера Гилмора.

За это время мисс Холкомб, вернувшись в Лиммеридж, собрала там все дополнительные сведения, какие только могла получить.

Первое сообщение о смерти племянницы мистер Фэрли получил от своей сестры мадам Фоско, в этом письме также не упоминалось никаких дат. Он согласился с предложением графини похоронить почившую леди на лиммериджском кладбище, рядом с ее матерью. Граф Фоско сопровождал гроб с останками леди Глайд в Камберленд и присутствовал на похоронах, которые состоялись в Лиммеридже 30 июля. В знак памяти и уважения за гробом шли все обитатели деревни и окрестностей. На следующий день надгробная надпись (как говорили – предварительно начертанная рукой родной тетки умершей леди и впоследствии одобренная ее братом мистером Фэрли) была выгравирована на памятнике, стоявшем над могилой.

В день похорон и на следующий день граф Фоско гостил в Лиммеридж-Хаусе, однако мистер Фэрли не пожелал удостоить его аудиенции. Они обменялись письмами. Граф Фоско посредством письма сообщил мистеру Фэрли подробности о болезни и смерти его племянницы. В этом письме не содержалось никаких новых фактов, помимо уже известных, за исключением одного весьма примечательного обстоятельства, упомянутого в постскриптуме. Речь в нем шла об Анне Кэтерик.

Содержание приписки сводилось к следующему.