Женщина в белом

На минуту я задумался. В первую очередь необходимо было обеспечить сохранность обнаруженного мной только что доказательства, для этого его надо было записать, а на случай, если бы со мной случилось какое-то несчастье, надо было поместить эту запись туда, где она оказалась бы вне пределов досягаемости сэра Персиваля. За копию метрической книги, надежно спрятанную в сейфе мистера Уонсборо, можно было не беспокоиться. Однако подлинник в ризнице, в чем я имел возможность убедиться собственными глазами, был далеко не в таком безопасном положении.

По этой причине я решил немедленно вернуться в церковь, снова обратиться к причетнику и еще сегодня успеть сделать нужную мне выписку из метрической книги. Я не знал тогда, что понадобится нотариально заверенная копия и что ни один документ, просто переписанный моей собственной рукой, не может служить в суде достоверным доказательством. Я не знал этого, а мое намерение сохранить в тайне все мои действия удержало меня от лишних расспросов, хотя они и могли бы сообщить мне необходимые сведения по этому поводу. Мной двигало единственное желание – поскорее вернуться в Старый Уэлминхем. Я постарался как можно убедительнее объяснить мистеру Уонсборо собственное беспокойство, которое он уже приметил на моем лице и в моем поведении, положил гонорар на его стол, условился, что напишу ему через день или два, и покинул его контору. Голова моя кружилась, сердце бешено стучало – я весь был словно в лихорадочном жару.

Начало смеркаться. Мне вдруг подумалось, что мои преследователи могут снова пойти за мной и напасть на меня по дороге.

Моя трость была легкой и едва ли годилась для защиты. Поэтому, прежде чем выйти из Нолсбери, я задержался, чтобы зайти в лавку и купить крепкую деревенскую дубинку, короткую, с тяжелыми набалдашниками. С этим незатейливым орудием я мог бы справиться с любым, кто попытался бы остановить меня. В случае, если бы на меня напал не один, а двое или трое человек, мне оставалось рассчитывать только на быстроту собственных ног. В школьные годы я слыл довольно хорошим бегуном, да и во время экспедиции в Центральную Америку у меня не было недостатка в практике.

Я вышел из городка быстрым шагом, держась посредине дороги.

Стал накрапывать мелкий дождь, больше похожий на туман, так что сначала я никак не мог понять, преследует ли меня кто-нибудь или нет. Но, пройдя полдороги, когда, как мне казалось, до церкви оставалось мили две, я увидел сквозь сетку дождя бегущего ко мне человека и услышал, как где-то неподалеку громко захлопнулась калитка. Я продолжил идти вперед, крепко сжимая в руке мою дубинку, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в дождь и сгущающиеся сумерки. Не прошел я и ста шагов, как справа за живой изгородью послышался шорох, и три человека выскочили на дорогу.

Я тотчас же свернул с дороги на узкую тропинку. Два человека пробежали мимо меня, прежде чем успели спохватиться. Но третий был быстр как молния. Он остановился, повернулся и ударил меня своей тростью. Удар был нанесен наудачу и потому не был сильным. Он пришелся по левому плечу. Я отплатил ему тяжелым ударом моей дубинки по голове. Он отшатнулся назад и наткнулся на своих товарищей как раз в ту минуту, когда они оба бросились ко мне. Это дало мне возможность выиграть несколько секунд. Я проскользнул мимо них, снова выбежал на середину дороги и помчался что было мочи.

Двое непострадавших кинулись за мной. Оба они бежали быстро; дорога была ровной и гладкой, и первые пять минут я чувствовал, что нисколько не превосхожу их в скорости. Я слышал за спиной их частое дыхание. Долго бежать в темноте было рискованно. Я еле различал смутные очертания изгороди по обеим сторонам дороги, и любое случайное препятствие непременно сбило бы меня с ног. Сначала дорога шла вниз, но за поворотом снова начался подъем. Когда мы бежали под горку, двое моих преследователей почти нагнали меня, но на подъеме мне удалось оторваться от них. Быстрый размеренный топот ног за моей спиной становился все тише; по звуку я понял, что намного опередил их и смело могу свернуть в поле, вполне оправданно надеясь, что они в темноте пробегут мимо меня. Я бросился к первому же углублению в изгороди, которое я скорее угадал, чем увидел. Оказалось, что это запертая калитка; я перескочил через нее и зашагал прямо по полю, удаляясь от дороги. Я слышал, как мои преследователи пробежали мимо калитки, затем, минутой позже, один из них остановился и предложил своему приятелю возвращаться назад. Теперь мне было безразлично, как они поступят, – я был вне их досягаемости. Я продолжал двигаться через поле напрямик и остановился, чтобы перевести дух, только дойдя до его края.

Снова вернуться на дорогу не представлялось возможным, и все же я был твердо намерен сегодня же вечером очутиться в Старом Уэлминхеме.