Женщина в белом

Несколько часов спустя, когда я сидел в ресторане при гостинице, ко мне подошел слуга и вручил письмо, сообщив, что его принесла какая-то женщина в самые сумерки, как раз перед тем, как зажглись газовые фонари. Не произнеся ни слова, она ушла, прежде чем с ней успели заговорить или хотя бы разглядеть ее.

Я распечатал письмо. На нем не было ни числа, ни подписи; почерк был явно изменен. И все же, едва бросив взгляд на первую его фразу, я тотчас понял, что писала мне миссис Кэтерик.

В письме заключались следующие строки – я переписал их слово в слово.

Рассказ продолжает миссис Кэтерик

Сэр, Вы не вернулись, как обещали. Нужды нет, я уже знаю о случившемся и пишу, чтобы уведомить Вас об этом. Заметили ли Вы что-нибудь особенное в моем лице, когда уходили? Я тогда думала про себя: не настал ли наконец час его погибели и не Вы ли орудие в руках Божьих, от которого он погибнет? Да! Вы стали этим орудием – и он пал.

Как я слышала, Вы были настолько малодушны, что пытались спасти его. Если бы Вам это удалось, Вы стали бы для меня врагом. Теперь же, когда Вы потерпели неудачу, я считаю Вас своим другом. Ваши расспросы напугали его и заставили забраться ночью в ризницу. Без Вашего ведома и против Вашего желания Ваши расспросы послужили делу моей ненависти и утолили мою двадцатитрехлетнюю жажду мести. Благодарю Вас, сэр, хотя все и произошло помимо Вашей воли.

Я чувствую себя обязанной человеку, свершившему это. Чем я могу отплатить Вам? Если бы я была еще молода, я могла бы сказать Вам: «Придите, обнимите и поцелуйте меня, если хотите». Я испытывала бы к Вам столь нежные чувства, что пошла бы даже на это, – и Вы бы приняли мое приглашение, сэр, двадцать лет назад приняли бы! Но теперь я уже старуха. Что ж! В моих силах удовлетворить Ваше любопытство и отблагодарить Вас таким образом. Вам очень не терпелось узнать кое-какие подробности моих личных дел, когда Вы приходили ко мне, о которых, при всей Вашей проницательности, Вы никогда не могли бы узнать без моей помощи, о которых Вам ничего не известно даже сейчас. Вы узна́ете что хотели, Ваша любознательность будет удовлетворена. Я приложу все усилия, чтобы сделать Вам приятное, мой достойный всяческого уважения молодой друг!

Полагаю, Вы были еще маленьким мальчиком в 1827 году. Я же в то время была красивой молодой женщиной и жила в Старом Уэлминхеме. Я была замужем за презренным глупцом. А также имела честь быть знакомой (не важно, каким образом) с неким джентльменом (не важно с кем). Я не стану называть его имени. К чему его называть? Это имя ему не принадлежало. У него никогда не было имени: теперь Вы знаете это так же хорошо, как и я.

Лучше я расскажу Вам, как он добился моего расположения. У меня с самого рождения были вкусы настоящей леди, и он потворствовал им, иными словами, он восхищался мной и делал мне подарки. Ни одна женщина не может устоять перед восхищением и подарками – особенно перед подарками, да к тому же когда ей дарят именно то, что ей хочется. Он был достаточно умен, чтобы понимать это, – большинство мужчин это понимают. Естественно, он хотел чего-то взамен, как и все мужчины. И как Вы думаете – чего же? Сущей безделицы: ключа от ризницы да ключа от шкафа, стоявшего внутри ризницы, да так, чтобы мой муж ничего не заметил. Разумеется, он солгал, когда я спросила, почему он хочет, чтобы я достала ему ключи таким скрытым образом. Он мог бы избавить себя от необходимости лгать – я все равно ему не поверила. Но мне нравились его подарки, и я хотела получать их и дальше. Потому-то я и достала ему ключи без ведома мужа и стала следить за ним, уже без его ведома. Я подстерегала его раз, другой, третий, а на четвертый застала его с поличным.

Я никогда не была чересчур щепетильной, когда дело касалось других людей, и мне было решительно все равно, что ради своих интересов он прибавил в метрической книге запись еще об одном браке.

Конечно, я знала, что это нехорошо, но лично мне это никакого вреда не причиняло, – чем не причина не поднимать шума из-за таких пустяков. К тому же я все еще не получила золотые часы с цепочкой, и это была вторая причина молчать, гораздо более существенная. Всего только за день до этого он обещал мне привезти такие из Лондона – третья, и самая важная, причина. Если бы я знала, что закон рассматривает подобные действия как преступление и тяжко карает за них, я бы, конечно, позаботилась о себе должным образом и незамедлительно выдала бы его. Но я ничего не знала и очень хотела золотые часы. Единственное условие, на котором я настаивала, чтобы он доверился мне и рассказал свою тайну. Его дела интересовали меня тогда так же, как мои интересуют Вас теперь. Он принял мое условие, почему – скоро узнаете.

Вот вкратце то, что я от него услышала. Не все из этого он рассказывал с охотой. Кое-что я вытянула из него уговорами, кое-что настойчивыми расспросами. Я решила узнать всю правду, и, думаю, мне это удалось.