Женщина в древнем мире

Женщины и девушки у источника. Кувшин носили на голове, точно так же, как сейчас в арабских странах. Общественный источник был для женщин основным местом встречи, где они могли поболтать друг с другом (рисунок на вазе, около 590 г. до н. э., из Вульчи, Британский музей, Лондон)

Любовь в древней литературе, не только у Сапфо, почти всегда эротическая. Поэзия чаще всего воспевает тоску влюбленных, которые переживают разлуку друг с другом как разлуку телесную, а когда они наконец обретают друг друга, это одновременно и встреча. и телесное слияние. Томление о возлюбленном для людей античности означает тоску по такому слиянию. Эротическая любовь предполагает исключительность единения двух людей: я и ты суть части единого, мы — это одно целое. (В религиозных песнях псалмопевцев И мистиков находит лирическое выражение такая же страсть к слиянию с богом.)

Если в поэзии Сапфо отражены жизнь и чувства лишь высшего слоя, то в Библии описываются простой народ, любовные переживания пастухов и земледельцев. Встреча Иакова и Рахили у колодца — это эпизод древнего пастушеского эпоса, когда любовь зарождалась вдруг под звуки свирели и звон бубенчиков проходящего стада. Чарующая история любви Руфи и Вооза, которую ежегодно вспоминают в пору жатвы, доносит до нас аромат спелых хлебов и запах пота земледельцев, собирающих колосья или молотящих зерно. Как пастухи встречались с пастушками у колодцев, так сельские девушки встречались с работниками во время жатвы или сбора винограда и. обессиленные жарой и работой, ложились на сено для отдыха и для любви.

Руфь, чужеземка, моавитянка, настолько бедная, что вынуждена была собирать на сжатых полях упавшие зерна, сама находит себе возлюбленного — Вооза. Не он выбирает ее, но она его. Ночь. Вооз спит на куче зерна, он должен стеречь урожай от воров. В это время Руфь прокрадывается к нему, проскальзывает под плащ, который служит ему одеялом, и прижимается к спящему своим теплым телом. В сжатых, почти сухих словах излагает Библия этот ночной роман: «Она пришла тихонько, открыла у ног его и легла. В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот. у ног его лежит женщина. И сказал ей Вооз: «Кто ты?» Она сказала: «Я Руфь, раба твоя; простри крыло твое на рабу твою»… И спала она у ног его до утра, и встала прежде, нежели могли они распознать друг друга. И сказал Вооз: пусть не знают, что женщина приходила на гумно. И сказал ей: подай верхнюю одежду, которая на тебе, подержи ее. Она держала, и он отмерил ей шесть мер ячменя»[50].

В классическом искусстве почти не изображались сцены ласки. Поцелуй в губы встречается лишь в эротических описаниях, особенно в позднюю эпоху. На рисунке — Амур и Психея (римская копия эллинистической скульптуры. Рим)

Как неромантично все происходит! Ни лунного сияния. ни нежного шепота, ни лживых фраз. В конце концов. Вооз вознаграждает сборщицу колосьев за ее любовные услуги как проститутку. Лишь позднее ему приходит на ум жениться на ней. Этот рассказ, хоть он и записан уже в эллинистическую эпоху, восходит к далекому прошлому, он возник около 1200 г. до н. э. Показательно, что эта простая любовная история разыгрывается в Вифлееме. Сын Руфи — Овид, зачатый на куче зерна, стал дедом царя Давида.

«Песнь песней»

Скептически настроенные ученые считают неосновательными все аргументы в пользу того, что и в древности существовал свободный выбор партнера. Их контраргумент — обширная библиотека греческих текстов, враждебных женщине, а исключения, говорят они, как известно, лишь подтверждают правило. Но если мы в качестве последнего довода, подтверждающего нашу точку зрения, приведем «Песнь песней», тогда и самый скептичный критик должен будет сложить оружие.

Древнееврейская «Песнь песней» — жемчужина пастушеской поэзии и одновременно самое знаменитое собрание любовных песен в древней литературе. Это драматическое действо со сменяющими друг друга певцами и хором еще и поныне поражает своей яркостью, своей образной силой и страстью. «Песнь песней» входит в Библию как одна из «книг мудростей и псалмов» и приписывается израильскому царю Соломону (X в. до н. э.).