Женщина в голубом

– Кстати, еще об Анфисе. Вообще-то она Анна, Анфисой ее назвал Ребров. Развод был очень грязный, и потом она не позволяла мужу видеться с ребенком. Сейчас девочка с ним. Он снова женат, они ждут ребенка. Я встречался с ним пару раз, он хотел, чтобы я помог ему вырвать у нее дочку. Я уговорил его решить дело миром и посодействовал. Она стала разрешать ему видеться с девочкой. Война всегда плохо, на то и адвокаты, чтобы ее избежать. Анфиса была редкая красотка, но и редкая стерва. Какой-то рок, честное слово! Оба ушли почти единовременно. Я не уверен, что их убийства связаны, пытался вызвать на разговор майора Мельника, но вы же его знаете… Возможно, просто совпадение. Скорее всего, совпадение. Ребров мне никогда не нравился, он был бессовестным и циничным типом, доил Володю, а тот ему никогда не отказывал. Причем не только потому, что Ребров убрал труп, раньше тоже. Когда с кем-либо случается неприятность, подобная той, какая случилась с Ребровым… – Монах и Добродеев переглянулись, и Монах ухмыльнулся, – … знакомые и друзья тут же начинают вспоминать всякие казусы, связанные с покойным. До меня дошла следующая история. Оцените сами, господа. Хоть и говорят, «аут бене, аут нихиль», да против правды не попрешь. Лет пять назад Ребров пытался приударить за молодой женщиной, участницей вокального конкурса. Она не ответила взаимностью, в отличие от многих. Ее всюду сопровождал здоровенный качок, ее парень, и Ребров сказал ему, что переспал с ней. Парень набил ему морду, но молодые люди после этого расстались. – Мэтр помолчал. – Есть мужчины, которые способны обсуждать свои отношения с дамой публично, а Ребров пошел дальше: он готов был обсуждать публично то, чего не было. Грешно так говорить, господа, но мне его не жалко, он получил свое. Мы все циники, разумеется, но не до такой же степени.

– Когда похороны? – спросил Монах.

– Как только они разрешат забрать тело. Вопрос двух-трех дней, я думаю. Платит, конечно, Володя. Последнее «прости» усопшему другу, так сказать. Насчет Анфисы не знаю, не в курсе. На время убийства у моего подзащитного твердое алиби, поэтому она интересует меня постольку-поскольку. Но допускаю, что Володя возьмет на себя и это…

* * *

У майора Мельника голова шла кругом от этого чертова дела, а тут еще эти двое с картиной «Смерть Марата». Высмотрели, паршивцы. Да кто к ним присматривался, к этим картинам?! Тем более в углу за деревом.

Убийца принес с собой картину этого самого Марата в ванне, а вместо его лица наклеил фотографию Реброва. Прямо признание! Признание? Куда там! Похоже, это последняя дурацкая выходка покойного.

Криминалисты нашли в квартире Реброва альбом французской живописи, из которого был вырезан постер. Везде пальчики хозяина. Даже ножницы нашли, которыми вырезали картинку.

Получается, он вырезал картинку, приклеил свою собственную физиономию, вставил в раму другой картины, а ту сунул за диван. Везде отпечатки Реброва.

Что за странный финт? Шутка? Шутник… Или запрограммировал собственную кончину? Рассказал, что собирается сделать? Только не признался, что глотнет яду.

Кстати, никаких следов посуды или упаковки, где содержалась отрава, в его квартире не выявили.

Как прикажете это понимать? Здоровый, без тайных хворей, успешный… Самоубийство? А кровь женщины в прихожей?

«Может, ошибочка с анализом?» – думал майор, прекрасно понимая, что никакая не ошибочка, и все-таки убийство, а Марат – дурацкая шутка жертвы, которая пришлась в масть, а убийца о ней ни сном, ни духом?

Шутка над кем? Над собой? Или все-таки самоубийство? Бред.

В голове майора не укладывалось, что здоровый психически человек мог устроить…

А с другой стороны, он этим кормился. Всякие конкурсы, фестивали, карнавалы… зрелища, одним словом. Вот и устроил напоследок… фейерверк из собственной кончины.

Стоп! А может, псих?

…Майор склонялся к мысли, что Ребров был убит. А французская картина просто нелепое совпадение. С кем-то Ребров перегнул палку, не соотнес сил, убийца его переиграл. Дошутился, затейник.

Его многие ненавидели – от брошенных девиц до рогатых мужей, а возможно, и кто-то из тех, кого он шантажировал. Это была казнь.

«Прямо детективный роман», – подумал майор.

А эти двое клоунов? Как они узнали? Вещие сны они видят! Жулики! Как? Разве не ясно? Незаконно вломились в квартиру Реброва…

Ну, вы доиграетесь у меня! Но хоть поделились. И что придумали, фантазеры! Видение было, вещий сон, надо, мол, прошерстить все картины.

Убийца пришел к Реброву домой, он его впустил, так как совершенно не опасался, недооценил опасности… Вернее, вовсе не видел.

Убийца – человек, не вызывающий опасений. Слабый, слюнтяй и трус. Пришел договариваться, выбросил белый флаг, сдался. Именно так и воспринял его приход Ребров. А тот подсыпал ему отравы, причем, черт знает, что за отрава. Какой-то токсин, волчьи ягоды, наперстянка… Нет, это наши, а то, что убило Реброва, не наше, импорт.

Чем же Ребров его достал, да так, что слюнтяй и трус, загнанный в угол, нанес удар? И обставил как шоу, не поленился.