Женщина в озере

– О, не во всем, конечно, – торопливо прибавил Эллери. – А фактически ни в чем. Но его идея наводит на след. А если еще точнее – на отличную мысль: попытаться сделать разумные выводы, исходя из нелепостей. С определенной поправкой, естественно.

– Что-то вы мудрите, Эллери, – сказал доктор Прути.

– Не очень. Чашку с бульоном принес сюда убийца. Кстати, когда я уходил от Мака ночью, ее здесь не было. Преступник притащил бульон намеренно.

– Чтобы покушать? – усмехнулся инспектор Квин. – Или покормить Мака?

– Нет, вовсе не для еды, отец.

– Зачем же тогда?

– По той же причине, что и хлыст. Между прочим, кому он принадлежит, отец? Ты уже проводил дознание?

– Это хлыст Мака, – ответил инспектор с таким довольным видом, будто хотел сказать: «Видишь, и ты можешь ошибаться».

– А откуда взялся бульон?

– С кухни. Миссис Уотсис, повариха, сказала, что всегда оставляет его в холодильнике для Старухи.

– Значит, убийца, перед тем как совершить свое гнусное преступление, – храбро выпалил сержант, – спустился в кухню, наполнил чашку бульоном и пробрался сюда. Холодный бульон, – задумчиво прибавил он, – я слышал, застывает, а горячий…

– Не мучайте себя, Велли, – сказал инспектор Квин. – Ступайте лучше в город и выясните, как там баллистическая экспертиза. Эллери, пойдем.

Доктор Прути с неохотой поехал сопровождать труп. Тело отправили в морг. Доктор не стал ждать результатов вскрытия: все было ясно. Во рту не обнаружилось следов бульона и пороха, смерть наступила в результате попадания пули тридцать второго калибра в сердце. Он не собирался даже присутствовать на похоронах.

Инспектор и его сын сначала обошли особняк, прежде чем приступить к расспросам. Все вокруг выглядело мрачно и уныло.

Сэлли лежала на кушетке в своем будуаре, глядя сухими глазами в потолок. Эллери было нелегко напоминать ей о брате, который сейчас в таком же положении, но недвижимый и бездыханный лежал в морге. Чарли растирал ей руки и с испугом смотрел в безучастное лицо Сэлли. Стефан Брент-Поттс тихо, без обычного заикания говорил дочери:

– Не отчаивайся, Сэлли. Мак умер. Убит. Что тут можно поделать? Покончить жизнь самоубийством? Давай лучше бороться, детка. Полиция – наш друг. Чарли тоже с нами… Правда, Чарли?

Старый Стив ткнул Чарли под ребро.

– Я люблю тебя, дорогая, – только и сумел выдавить адвокат, не прерывая своего занятия.

– Не лежи так! – с отчаянием воскликнул Стив. – Может, позвать доктора?

– Нет. – Голос девушки звучал слабо.

– Если ты не перестанешь измываться над собой, я действительно приглашу врача. Даже двух. Сэлли, милая! Ответь мне!

– Никогда бы не подумал такого о старом неудачнике, – пробормотал инспектор, когда они вышли из комнаты. – Из всех он один держится мужественно. А где этот паразит Гоч?

– Дремлет у себя в комнате, Чарли сказал.

– Дремлет?

– Стив отправил его отдыхать, – пояснил Эллери. – Похоже, его вообще мало трогают несчастья товарища. Не нравится он мне!

– Нравится – не нравится! – воскликнул Ричард Квин. – Кому интересны эти тонкости? Я хочу найти преступника, только и всего. Зачем он отослал Гоча? – словно опомнившись, подозрительно спросил инспектор.

– По мнению самого Стефана Брента-Поттса, этот мальчик сильно за него «беспокоится».

– Этот мальчик слишком часто прикладывается к бутылке, – раздраженно сказал инспектор. – Одна маскировка кругом. Не понимаю я старых пиратов.

– Все очень просто, отец. Гоч нашел уютную гавань. Кстати, ты получил о нем сведения?

– Нет еще.

Они навестили Луэллу в ее замке, побывали в сказочном домике Горация, а вернувшись во дворец, проведали Тэрлоу. Луэлла по-прежнему разводила свою грязь в фарфоровых сосудах. Гораций творил величайшее произведение – «Новую матушку Гусыню». Тэрлоу спал, как человек, с честью выполнивший свой долг. Запах алкоголя висел над его подушкой, защищая спящего, как крылья ангела. Ничего не изменилось, кроме того, что, по выражению Горация Поттса, «одним человеком в доме стало меньше».

* * *

В гостиной Корнелии Поттс инспектор скрестил копья с доктором Иннисом. Квин-старший решил поговорить с матерью покойного, а доктор Иннис решил, что Квину с матерью покойного разговаривать нельзя.

– Тогда обещайте не напоминать ей о последнем событии, – холодно настаивал доктор Иннис.

– Обещаю пощадить ее печень, – фыркал инспектор. – О чем же, по-вашему, я должен с ней беседовать, если не о «последнем событии», как вы изволили выразиться?

– В таком случае я вынужден вам отказать. Миссис Поттс очень слаба. Известие о смерти второго сына убьет ее.

– Сомневаюсь, док. – Но все же инспектор покинул гостиную Старухи и подозвал Эллери. Они зашли в кабинет.

– Садись, сын, – вздохнул старый джентльмен. – В подобных случаях у тебя всегда появляется бестолковое выражение на лице. Что ты думаешь об этом деле? Признаться, я немного растерялся.

– Куда мне с моей бестолковостью. – Эллери криво усмехнулся.

– Так-то оно так, но все же о чем ты размышляешь?

– О Бобе, о Маке. О жизни и смерти, о безрезультатности наших действий. О Сэлли… А ты?