Женщина, вечная девочка…

Чем измеряется любовь,
что там в основе,
когда родство, что входит в кровь,
совсем не в крови?

Что должен ты,

что я должна
по доброй воле?
Одна краюха – двум,
одна
щепотка соли.

Что в днях-ночах

твоих-моих
всесильной силой?
Одна подушка на двоих –
и все, мой милый.

«Я тебя неизменно прощаю…»

Я тебя неизменно прощаю
за свои одинокие дни
и к другим берегам не причалю,
даже если прекрасны они.

Но, житейскую мудрость постигший,

торопясь на родные огни,
сам себя ты простишь ли, простишь ли
за мои одинокие дни?

Забытое

…Так вот и живу я без тебя,
тихо нетерпимое терпя.
Образа погасли без лампад,
и не храмом – хламом холм лопат.

Археолог тут копал, копал

и – пропал… А вдруг в беду попал?
Так вот без тебя он и живет,
твой раскоп, – как вспоротый живот.

Все наружу, и мешает боль

вспомнить лоном про твою любовь.
Вспомнить кожей, родинкой, ребром
гром признанья, поцелуев ром.

Даже слезы – где-то далеко,

так перегорает молоко,
если грудь ребенок не берет,
Знал ли ты об этом наперед?

Знал ли ты, что это будет так,

как на веко мертвого пятак,
как петля у самого лица
в миг, когда ни мига до конца?

Знал ли ты, что это – наотрез!

Рубят лес. Живую плоть – под пресс.
А уже душой дышала плоть –
так любовь завязывает плод.

И вливалось, мучая, хмеля,

тело твое млечное в меня.

Думала – обман, а был – обмен,

Сладкое – аминь! – набухших вен,

и где ты, где я – не разберешь…

Дышащее, теплое – под нож!
Под колеса, под валун во рву…
Так вот и живу я. Как живу?!

Попутчик

Ты посмотрел на меня
Взглядом лишенным огня.
Медленно, как из неволи.
Шляпа понравилась, что ли?

Или ты ищешь во мне

то, что недавно запомнил
давним растаявшим полднем
в невозвратимой стране?

Вряд ли тебя привлекла

я своим личиком грустным,
где от обычаев русских
тень под глазами легла.

Да и года таковы,

что не могу обольститься:
светятся юные лица
в пепле осенней листвы.

Что ты, смешной человек!

Все, что приятно мужчинам,
противоречит морщинам,
тяжкой усталости век.

Только не ври, что душа

значит не так уж и мало.
Разве твой взгляд я поймала
тем, что она хороша?

Я не горюю ничуть

в новой привычной заботе.
Свежей, сверкающей плоти
мне ни за что не вернуть.

И не хочу повторять

взлеты свои и ошибки,
слезы свои и улыбки,
жажду искать – и терять!

Так что – спасибо годам!

Жизни жестокая плазма
напрочь сожгла все соблазны.
Я им себя не отдам!

Тема закрыта, сеньор.

Сердцу теплее не станет,
и никого не обманет
тот приторможенный взор.

Нет в нем беды и греха,

грубого, глупого ляпа.
Если понравилась шляпа –
шляпа и впрямь не плоха!

Письмо издалёка