Женщина во тьме

– Я купила тебе билет на поезд, – говорю, заглушая стук собственного сердца. – Собери вещи. Поедешь завтра. Кэролайн знает, она тебя ждет. До каникул еще несколько дней, но это ничего. Я все улажу.

– Папа знает?

Страх, исказивший лицо дочери, заставляет мое сердце биться так быстро, что, кажется, оно вот-вот разорвется.

Качаю головой. Губы девочки дрогнули в беззвучной просьбе сохранить ее отъезд в тайне. Пока не сядет в поезд. Пока не окажется в безопасности.

* * *

Трясущимися руками включаю душ. Каждое утро Патрик встает, надевает костюм, берет портфель и уезжает неизвестно куда. На какой срок его отстранили от работы, он не сказал. Я подумала… Да ничего я не думала. Моя голова была забита совершенно другим. Днем Миа видела Патрика на берегу. Может, он не был на работе вообще? А если так, куда он уезжает?

Вдруг из душа полилась ледяная вода. Выключаю кран. Меня снова бьет дрожь.

Переодеваюсь в сухое, заматываю голову полотенцем, иду на кухню. У плиты Патрик – помешивает что-то в кастрюле.

– Миа сказала, что видела тебя сегодня на пляже, – говорю я. Молчание. Муж берет прихватки, склоняется над плитой. – Куда ты каждый день ходишь? На работу?

– Держи!

Резко обернувшись, он протягивает мне сотейник и делает это так стремительно, что не успеваю подумать и голыми руками берусь за раскаленный металл. Вскрикнув, роняю кастрюлю – и мясо вместе с горячим жиром вываливается на пол. Патрик хватает меня за руки, тащит к раковине. Струя холодной воды обжигает красные, уже покрывшиеся волдырями ладони, и я не могу сдержать нахлынувших слез.

– О господи! Сара, прости, я не подумал… Я не хотел, это случайно.

Но я видела: протягивая мне горячую кастрюлю, он весь кипел от ярости. А этот взгляд…

* * *

– Мама, ты не спишь? – В дверях появляется Джо.

Я не сплю, а сижу на кровати и пытаюсь решить, что делать дальше. Встаю и впускаю сына.

– Что случилось? – спрашивает он, с удивлением разглядывая мои перебинтованные руки.

Убираю их за спину. Можно подумать, если их спрятать, Джо тут же забудет, что видел.

– По дурости взялась за горячую форму без прихваток. Просто не подумала.

По его внимательному взгляду вижу, что сын мне не верит.

– Завтра у меня собеседование. Можешь посмотреть портфолио?

– Конечно!

Разглаживаю одеяло, чтобы поместился альбом формата А1. На первом листе – портрет Миа, похож на тот, что я вставила в рамку, только больше. Смотрю на Джо, но у него отросли волосы, и глаза скрывает упавшая на лицо прядь.

– Я волнуюсь за Миа, – говорю, ведя пальцем по карандашному контуру лица.

– Знаю.

Джо переворачивает страницу, и Патрик – помещенная в центр бурного водоворота темная, со смазанными чертами лица фигура – смотрит на нас обоих. Отдергиваю руку и отстраняюсь, как будто вихрь вместе с мрачной фигурой может ожить, вырваться из картины.

– На каникулах Миа побудет у Кэролайн. Может, ты тоже поедешь?

Джо качает головой.

– Я… Я могу пожить у Саймона. А ты? Ты тоже к ней собираешься?

– Не знаю. – При мысли о Кэролайн и Патрике у меня сжимается сердце.

– Почему ты не уходишь? – Сын тяжело вздыхает, а я заливаюсь краской.

Опять смотрю на картину. Где тот мужчина, в которого я когда-то влюбилась без памяти, который танцевал со мной и улыбался так лучезарно, так искренне, что я поверила в его любовь? Как бы я хотела, чтобы Джо увидел того Патрика, Патрика из нашего прошлого.

– Иногда… Он так с тобой обращается, – замявшись, продолжает Джо, – что иногда я думаю: может, тебе это нравится?

Меня охватывает стыд.

– Да, я сама виновата, – отвечаю, рассматривая один из набросков, которые Джо делал с меня. – Я никогда не жила самостоятельно и боялась остаться одна.

Переворачиваю страницу и замираю: на ней изображен наш дом – дом-убийца. Не уютный викторианский особняк с окнами на море, а одиноко стоящий на высокой скале, открытый ветрам и бурям, но все-таки вполне узнаваемый готический замок с привидениями. Мне снится, что в таком доме за мной кто-то гонится, а я убегаю. От этих снов я в ужасе просыпаюсь. И этот кто-то… Понимаю, что на картине Джо изобразил и меня. К оконному стеклу на втором этаже, словно сойдя с полотна Мунка, прильнула полная ужаса женская фигура, а за ее спиной толпятся призрачные тени. Не могу сдержать слез, они капают на лист, и я не успеваю их смахивать. Эта картина – темный двойник моего старого пейзажа, только в работе Джо все углы и линии искажены, все дышит тревогой. Это дом, полный монстров из моих ночных кошмаров.

– Таким я вижу его во сне, – говорит Джо. Я киваю. – Если поступлю в колледж, то обязательно отсюда уеду. Буду работать. И Саймон сказал, что мы найдем квартиру. Будем снимать ее не как пара, а просто как соседи.

Сын перелистывает несколько страниц и показывает мне карандашный портрет улыбающегося юноши в толстой куртке: подавшись вперед, он сидит на стуле.

– Саймон?

Сын кивает.

Я представляла его друга совсем иначе. Я ожидала увидеть второго Джо – высокого, красивого и в то же время затравленного. Но Саймон кажется открытым и счастливым, он чисто выбрит, глаза ясные…