Женщины, которые вдохновляли

Сложно сказать, как разивалась бы вся эта история, если бы, вернувшись с фронта, Лиза не зашла к Куприным.

Надо заметить, что в столице Лиза оказалась далеко не по собственной воле.

А все дело было в том, что в Иркутске Елизавета встретила свою первую любовь — молодого врача, грузина.

Они обручились, но дело до свадьбы не дошло: однажды она случайно увидела, как её жених жестоко избивал беззащитного солдата, и немедленно порвала с ним.

Чтобы больше с ним не встречаться, Лиза взяла отпуск и вернулась в Санкт-Петербург.

Куприных дома не было, а их дочь, Лида, оставленная на няньку, лежала в дифтерите.

Она осталась спасать девочку.

Муся, «обрадовавшись привязанности дочери к Лизе», предложила ей поехать с ними в Даниловское, в имение друга Куприна Батюшкова, знатока западной литературы, внучатого племянника поэта.

На этот раз Куприн смотрел на Лизу совсем другими глазами.

От Мамина-Сибиряка он слышал, что Лиза добралась до Мукдена, пережила крушение поезда в иркутском туннеле, работала в полевом госпитале и награждена медалями.

Но ошеломило писателя другое: то, что Лиза едва не покончила с собой из-за того, что врач, за которого собиралась замуж, на ее глазах избил до полусмерти солдата.

Вот чего не стерпела ее душа.

Как он понял тогда ее!

Ведь он и сам только что написал в «Поединке», как рядового Хлебникова смертельно избивает фельдфебель.

«Молчаливый, обезумевший от побоев солдат, — писал Куприн, — все представлялось ему мучительным сновидением, которые, должно быть, будут сниться людям в самые последние дни мира. Прилив теплого, бесконечного сострадания охватил его…»

И, как им, таким одинаковым, было не сойтись?..

— Среди равных побеждает тот, кто уверен в своей победе, — любил повторять Куприн. — А проигрывает тот, кто «потеряет» сердце.

«Потеря сердца… — писал он в одном из своих рассказов. — Ее знают акробаты, всадники, борцы, бретеры и великие артисты…»

И знаменитые писатели, добавили бы мы…

Не прошло и месяца, как в парке, у пруда во время страшной грозы Куприн объяснился в любви.

— Я, — говорил он под блистанье молний, — люблю вас больше всего на свете, больше себя, семьи и своих писаний!

Лиза убежала.

Рано утром, не сказав никому ни слова, она уехала.

Позже дочь Лизы и Куприна, Ксения, скажет, что первым чувством ее матери там, в Даниловском, была самая настоящая паника.

Разрушать семью, лишать отца Лиду — это казалось ей немыслимым.

Втайне от близких Лиза устроилась в какой-то госпиталь на окраине Петербурга, в отделение заразных больных, куда посторонних не пускали.

Куприн, потерявший, как он считал, все надежды на счастье, пошел вразнос и пил сильнее, чем когда бы то ни было.

Только через полгода, по просьбе Куприна, ее с неимоверным трудом и отыскал Батюшков.

Хорошо зная, что Лиза никуда не пойдет, он сыграл на ее жалости.

— Умоляю вас, — сказал он, — спасите Куприна от пьянства, от того сброда, который его окружает, от скандалов в семье и издателей, которые обирают его, пользуясь его беспомощным состоянием!

Отказаться от спасения человека Лиза не могла.

— Разойтись с ним было трудно, — говорила позже сама Маша. — Это было ожесточение мучительной страсти…

Он тоже назовет это страстью и, помудрев, скажет:

— Сила любовной страсти уравнивает все разницы: пола, крови, происхождения, возраста и даже социального положения — так велика ее блаженная и блажная мощь! Но в этой стихии всегда властвует не тот, который любит больше, а тот который любит меньше: странный и злой парадокс!

По другой версии Батюшков, видя, как Куприн губит здоровье и талант, нашел Лизу в одном из провинциальных городов и убедил в том, что разрыв Куприна с женой окончателен и что ему нужен рядом именно такой человек, как она.

И она согласилась. Думается, что не только из-за безликой любви к ближнему, а из-за великой любви к самому Куприну.

Что она доказала не только все последующей жизнью, но и самой смертью.

И как тут не вспомнить блестяще выписанную Куприным Женьку из «Ямы».

19 марта 1917 года, Лиза и Куприн выехали за границу.

Она везла его в Гельсингфорс лечиться — это было единственным ее условием.

Этот город стал первой точкой долгой эмиграции Куприных, последней ниткой, пуповиной, связывавшей их с Россией, которую на этот раз они разорвут вместе.

Отречение Николая II встретил в Гельсингфорсе, где проходил лечение, и воспринял его с энтузиазмом. После возвращения в Гатчину, был редактором газет «Свободная Россия», «Вольность», «Петроградский листок», симпатизировал эсерам.

После захвата власти большевиками писатель не принял политику военного коммунизма и царивший в стране террор.

В 1918 году он ходил к Ленину с предложением издавать газету для деревни — «Земля», затем работал в издательстве «Всемирная литература», основанном М. Горьким.

В это время он сделал перевод «Дон Карлос» Ф. Шиллера.

Был арестован, три дня просидел в тюрьме, был выпущен и внесён в список заложников.