Женщины, которые вдохновляли

Насколько она была умна и образована, настолько же она и была некрасива.

Женщина редкой доброты, поборник освобождения женщин и близкий друг Герцена, она была его многолетним корреспондентом.

Она воспитывала его дочь Наталью и подолгу жила в его доме в Лондоне.

Она заботилась о Ницше и любила его лучшего друга той поры философа Пауля Рэ.

Будучи по натуре отшельником, Ницше писал ей, что изнемогает от досады от того, что не может «десять раз на дню» обсуждать с Рэ судьбы человечества.

Друзья давно вынашивали идею «светского монастыря» — своеобразного духовного цетра, который бы собрал и сблизил лучшие европейские умы.

Госпожа Мейзенбух была воодушевлена этим планом и предложила друзьям рассматривать ее салон как временный филиал монастыря.

Именно в таких салонах в конце XIX века и шло формирование тех самых людей, которым суждено было осуществить переход к новой эпохе.

Французские атеисты, итальянские анархисты, русские нигилисты и социалисты чувствовали здесь себя вольготно.

Сама Мальвида видела задачу салона в благородной цели женской эмансипации.

«Эта идея, — писала она в своих „Воспоминаниях идеалистки“, — нашла самый горячий отклик среди собеседников, Ницше и Рэ готовы были тотчас принять участие в качестве лекторов.

Я была убеждена, что можно привлечь многих учениц, которым я хотела посвятить свои особые заботы, чтобы сделать из них благороднейших защитниц эмансипации женщин».

Она собирала вокруг себя девиц и приглашала образовывать их «прогрессивных» лекторов. И те с огромным удовольствием старались совершить в головах любопытных барышень революцию духа.

И, надо отдать им должное, совершали.

Надо полагать, что многие добропорядочные прихожане пришли бы в ужас от того, чему учили девушек новые проповедники.

Так, один из них в основу своих лекции положил книгу швейцарского ученого-историка Иоганна Бахофена «Материнское Право».

Сопоставив множество археологических, исторических и художественных фактов, автор пришел к выводу, что до начала патриархальной цивилизации, практически повсюду в Евразии и на других заселенных людьми территориях существовала другая, основанная на главенстве женщин.

Их власть была универсальной и предопределяла большинство социальных, религиозных и этических норм.

Другой лектор комментировал документ знаменитого средневекового врача и чернокнижника Корнелия Агриппы Нетесгеймского «О несравненном превосходстве женского пола над мужским».

Адам, утверждал автор, был сотворен первым, а потому несовершенным, в то время как Ева являла собой уже значительный шаг вперед.

То, что Ева была сотворена из ребра Адама, эскулапа не смущало.

Более того, он считал, что мужчина гораздо ближе к животным, чем женщина, и именно из этой близости шла его врожденная грубость мужчин и собственнические инстинкты.

Все это было ново, интересно, и брошенные новыми пастырями зерна ложились на благодатную почву неокрепших девичьих душ.

Одну из женщин будущего Мальдива увидела в Лу, которую ей рекомендовал цюрихский профессор истории Готфрид Кинкель.

Считавший одним из самых опасных смутьянов Европы, он принимал в Лу участие и решил устроить для Лу «римские каникулы».

Он несколько преувеличивал опасность ее болезни, но драматизм его формулировки обеспечил Лу кратчайший путь к сердцу Мальвиды.

Да и как та могла остаться равнодушной к судьбе девушки, которая так любит жизнь, будучи столь близка к смерти?

Любопытно, что первым впечатлением Ницше о Лу тоже было опасение в «недолговечности этого ребенка».

Быть может, сочетание ее возвышенности с ее хрупкостью порождало обманчивый образ почти библейского «немощнейшего сосуда, наполненного благодатью?»

Происходящее в салоне Мальвиды, пробудило в Лу мощный витальный всплеск.

Она быстро подружилась с позитивистом и дарвинистом Рэ, который в своих книгах доказывал сводимость этических принципов к практической пользе и рациональности, но на деле был добрейшим и совершенно непрактичным человеком.

Хотя большинство посетителей салона, как и сама хозяйка, были ярыми вагнерианцами, Пауль Рэ, невзирая на совершенно иные убеждения, всегда пользовался здесь кредитом гостеприимства.

Этот скептик всегда носил с собой в кармане томик Монтеня или Ларошфуко.

Познакомились они так.

Как-то Пауль, спустив все деньги в казино, прибежал к Мальвиде с мольбой о помощи, и наблюдавшая за этой сценой Лу сразу почувствовала в незнакомце родственную душу.

Затем философ отправился провожать Лу в пансионат, где она жила с матерью.

Он провожал ее до двух часов ночи, наслаждаясь беседой с понравившейся ему девушкой.

Надо ли говорить, что уже очень скоро прогулки по ночному Риму стали традицией.

Очарованный Рэ, хотя и считал женитьбу и деторождение философски нерациональным занятием, сделал Лу предложение.

К его удивлению и негодованию, ответом ему стал уничижительный смех.

Как выяснилось, юное дарование не признавало современный европейский брак, считая его чисто христианской затеей.

И не для того она выходила из церкви, пусть и таким образом к ней снова возвращаться.