Женщины, которые вдохновляли

Левитан прожил еще четыре года.

Чувство Анны Николаевны Турчаниновой оказалось настоящим, и она оставалась с Левитаном до конца его дней, преданно ухаживала за ним, уже тяжело больным.

Великий русский художник умер 4 августа 1900 года.

Перед самой смертью он попросил сжечь весь его архив, все письма.

Оборвал все нити.

Что случилось с той, благодаря которой, если верить искусствоведам, Левитан и стал тем самым Левитаном, картинами которого мы восхищаемся и по сей день?

Софья Петровна тяжело переживала разрыв с Левитаном.

Она постарела, погасла и хотя по-прежнему принимала гостей в своем доме у полицейского участка, ездила со знакомыми художниками на этюды, играла на рояле, но что-то сломалось в ней, ушло из жизни что-то самое важное.

Никто из окружавших ее людей не мог сравниться с Левитаном.

Она часто смотрела на свой портрет, написанный им, — тот самый, где она сидит в белом атласном платье.

Она свято хранила и портрет, и то белое платье, напоминавшее ей о лучшем времени ее жизни.

Когда Левитан умер, она написала воспоминания о нем.

Там, в этих воспоминаниях, нет ни горечи, ни зла, ни упреков.

Только добрые, теплые, трогательные слова о замечательном художнике, с которым ей довелось прожить рядом несколько лет…

Кувшинникова продолжала писать картины, которые охотно приобретали любители живописи.

Возможно, некоторых привлекали не столь художественные достоинства её полотен, сколь пикантная ситуация, в которой оказалась их создательница благодаря Чехову и Левитану.

Сегодня редко какой музей может похвастаться их наличием в своих коллекциях, даже в Третьяковке, если не ошибаюсь, всего три её работы.

Пожалуй, одно из самых значительных собраний её работ находится в коллекции Плесского музея-заповедника.

Именно в этих красивейших местах прошли самые счастливые дни жизни Софьи Петровны, ведь здесь, вдали от московской суеты и сплетен, она проводила летние месяцы с человеком, которого глубоко любила.

Свою жизнь Софья Петровна закончила так, как в свое время напророчил Антон Павлович её литературному супругу.

В сентябре 1907 года, живя на даче в Подмосковье, она ухаживала за одинокой женщиной, болевшей тифом, и заразилась.

Спасти её врачи не смогли.

«Она умерла совершенно неожиданно, — вспоминала Щепкина-Куперник, — летом, на этюдах, и, в сущности, умерла благодаря той самой старомодной скромности и „благовоспитанности“, о которой я упоминала.

Ей нужно было принять сильнодействующее средство, а ее комната находилась рядом с комнатой мужчин, — и она предпочла не исполнить предписания доктора, чтобы не погрешить против своей конфузливости: результатом была смерть».

Могила Софьи Петровны Кувшинниковой не сохранилась. Большая часть её картин в свое время разошлась по частным коллекциям.

Прошло несколько лет, и брат Левитана Адольф Ильич вместе с компанией жадных родственников решил зарабатывать на знаменитой фамилии.

Он открыл фирму и стал продавать его полотна. Само собой понтяно, что за многие из них были написанны Софьей Петровной.

Благо, что она была хорошей ученицей и прекрасно уловила стиль учителя.

Именно с тех пор у искусствоведов возникло множество проблем с определением подлинности левитановских работ…

Русское вдохновение французского гения

Судьба благоволила к будущему живописцу Анри Матиссу, сначала подарив ему беззаботное детство, а затем в считанные недели превратив скромного помощника адвоката в способного художника.

Анри Матисс появился на свет 31 декабря 1869.

Окончив школу и классическую гимназию, юноша отправился в Париж, где поступил в Юридический лицей.

В 1888 Матисс получил диплом юриста и стал работать помощником адвоката в Сен-Кантене.

Однообразная работа в адвокатской конторе убивала деятельного и энергичного молодого человека, и он все чаще стал подумывать о том, не сменить ли ему трудовое поприще.

Вот только куда ему, не имевшему никакой специальности, было идти?

Совершенно неожиданно для него вопрос решился самым удивительным образом.

Однажды Матисс попал в больницу и мать, дабы скрасить серые больничные будни, подарила сыну краски.

Она даже не подозревала, что своим скромным подарком решила судьбу сына, поскольку после выхода из больницы Анри ради занятий живописью променял свою безбедную жизнь на свободный, но непредсказуемый мир искусства.

Конечно, дело было по большому счету не в красках, а в том великом даровании, которое было заложено в Матиссе от природы, и рано или поздно он все равно бы занялся живописью.

В 1891 году Анри поступил в Академию Жюлиана, с превеликим трудом уговорив отца, посчитавшим его затею безумной.

Доводом, смягчившим отцовскую волю, послужили успехи сына на курсах рисования в частной школе Кантена де Латура и утверждения его учителей, что у Анри есть художественный дар.

Учеба в Академии продолжалась недолго, и вскоре начинающий живописец получил очередной подарок судьбы в лице Гюстава Моро, преподавателя Школы изящных искусств, куда Матисс перешел из академии.