Женщины Цезаря

При их первой встрече в тот памятный день, когда пиценский толстосум явился в дом тети Юлии просить руки Муции Терции, Помпей Цезарю не понравился. Их отношения, вероятно, никогда не станут теплыми. Но годы смягчили Цезаря. Он понял, что теперь испытывает к Помпею скорее симпатию, нежели антипатию. Да, конечно, достойны сожаления его тщеславие и невоспитанность, его открытое пренебрежение законом. Тем не менее Помпей – чрезвычайно одаренный человек. Он и раньше редко ошибался, а чем старше становится, тем правильнее действует. Конечно, Красс ненавидит его, в этом заключается трудность. И Цезарю приходится как-то лавировать между ними.

Тит Лабиен. Жестокий варвар. Высокий, мускулистый, курчавый, нос крючком, цепкий взгляд черных глаз. Отличный наездник. Вопрос о том, кем же был его дальний предок, сбивал с толку всех римлян, не только Цезаря. Слышали даже, как Помпей рассказывал, будто Мормолика выкрала новорожденного ребенка из колыбели и заменила его одним из своих детей, чтобы демоненка воспитали как наследника Тита Лабиена. Лабиен сообщил Помпею, как хорошо он ладил с Цезарем в те давние дни. Интересно, что он рассказал об этом. Впрочем, это было правдой. Два прирожденных наездника, они часто ездили верхом в окрестностях Тарса и вели бесконечные беседы о тактике кавалерии в бою. Но Цезарь не чувствовал к нему расположения, несмотря на неоспоримый ум этого человека. Лабиена можно было использовать, но доверять ему – никогда.

Цезарь хорошо понимал, почему Помпей беспокоился о судьбе Лабиена. Настолько беспокоился, что даже внес Цезаря в список своих сторонников. Новая коллегия трибунов представляла собой странную смесь независимых индивидуумов. Вероятно, каждый начнет тянуть в свою сторону и накладывать вето на решения остальных. Хотя в одном отношении Помпей ошибался. Если бы Цезарь подбирал ручных плебейских трибунов для Помпея, то Лабиена он оставил бы на тот год, когда Помпей поднимет вопрос о земле для своих солдат. Метелл Непот – слишком Цецилий, в нем нет необходимого стального стержня. Вряд ли он справится с вопросом о солдатской земле. А вот вспыльчивый пиценец – пусть без предков, без состояния – добился бы больших результатов в подобном деле.

Муция Терция. Вдова Мария-младшего, жена Помпея Великого, мать детей Помпея, мальчика, девочки и еще мальчика. Почему Цезарь до сих пор не соблазнил ее? Вероятно, потому, что он все еще относился к ней так, как к жене Бибула, Домиции. Перспектива наставить рога Помпею была так соблазнительна, что он все время откладывал это событие. Домиция (кузина зятя Катона, Агенобарба) была уже пройденным этапом, хотя Бибул еще не знал об этом. Но узнает! Вот забавно! Только… действительно ли хотел Цезарь подложить свинью Помпею? Цезарь понимал, что тот никогда ему не простит подобного предательства. Помпей может понадобиться Цезарю, как и он может понадобиться Помпею. Жаль. Из всех женщин, попавших в его список, Цезарь больше всех думал о Муции Терции. И то, что он нравится ей, он знал уже много лет. Сейчас… стоит ли? Вероятно, нет. Вероятно, нет. С большим сожалением Цезарь мысленно вычеркнул имя Муции Терции из своего списка.

И оказалось, что хорошо сделал. Когда год уже подходил к концу, Лабиен возвратился из своих поместий в Пицене и переехал в очень скромный дом, который недавно купил на Палатине. И на следующий же день кинулся к Цезарю – достаточно поздно, чтобы кто-нибудь оставшийся в квартире Аврелии мог вообразить, будто он – клиент Цезаря.

– Давай не будем разговаривать здесь, Тит Лабиен, – предложил Цезарь и повел его обратно к выходу. – У меня есть своя квартирка на этой же улице.

– А здесь неплохо, – похвалил Лабиен, усаживаясь в удобное кресло рядом со столиком, где стояло разбавленное водой вино.

– Намного тише, – ответил Цезарь, сидя в другом кресле.

Стола между ними не было. Цезарь не хотел, чтобы создалось впечатление, будто они ведут чисто деловой разговор.

– Интересно, – заметил Цезарь, отпив воды, – почему Помпей не подождал с твоим выдвижением еще год?

– Потому что не ожидал, что так долго пробудет на Востоке, – пояснил Лабиен. – Он думал, что вернется домой к следующей весне, но потом решил, что не может покинуть Сирию до тех пор, пока не решен вопрос с евреями. Разве он не сообщил тебе об этом в письме?

Значит, Лабиену известно о письме! Цезарь усмехнулся:

– Ты знаешь его по крайней мере так же хорошо, как я, Лабиен. Он просил меня оказать тебе всемерную поддержку. И писал о трудностях с евреями. А вот чего он не сообщил – что планировал вернуться раньше.

Черные глаза блеснули, но не от смеха. Лабиен не понимал шуток.

– Так вот в чем дело! Значит, вместо блестящего плебейского трибуната мне предстоит добиваться разрешения для Магна носить полные триумфальные регалии на играх.

– С киноварью на лице или без нее?

Это вызвало короткий смех.

– Ты же знаешь Магна, Цезарь! Он не измажет лица даже на собственном триумфе!

Постепенно Цезарь начинал лучше понимать ситуацию.

– Ты – клиент Магна? – спросил он.

– О да. Кто в Пицене не его клиент?