Женщины Цезаря

Оставив Бальба и Бургунда, чтобы те заплатили штурману и гребцам, Цезарь вскочил на отличного коня, нанятого в Остии, и галопом помчался в Рим. Его путешествие закончится на Марсовом поле. Путешествие – да, но не мучения. Ему надо будет найти кого-то, кто быстро попадет в город и разыщет Помпея. Решение, которое не понравится Крассу, но решение верное. Помпей прав. Цезарь нужен ему больше, чем Крассу. Кроме того, Красс – друг. Он успокоится, когда Цезарь все ему объяснит.

Известие о том, что Цезарь уже возле стен Рима, достигло Катона и Бибула одновременно с Помпеем, ибо все трое находились в сенате, где все еще обсуждали проблему взимания налогов в Азии. Новость сообщили Помпею, который от радости издал такой вопль, что дремавшие заднескамеечники чуть не попадали со своих стульев. Помпей вскочил как ужаленный.

– Умоляю, извини меня, Луций Афраний! – крикнул он, стараясь подавить смех и уже направляясь к выходу. – Гай Цезарь – на Марсовом поле, и я просто обязан первым приветствовать его!

Присутствующие – их было немного – почувствовали себя так, словно из них выпустили воздух. В таком же состоянии уже давно пребывали азиатские публиканы. Афраний, у которого были фасции на июнь, распустил собрание до конца дня.

– Завтра через час после рассвета, – сказал он, хорошо зная, что это будет последний день перед июньскими нонами, когда чиновник, регистрирующий кандидатов на консульские должности, то есть Целер, прекратит прием заявок.

– Я же говорил вам, что он успеет, – сказал Метелл Сципион. – Он – как пробка. Как бы ты ни старался его прижать, он все равно выскочит.

– Ну что ж, всегда оставался шанс на его появление, – сквозь зубы проворчал Бибул. – В конце концов, мы ведь не знали, когда он отправился из Испании. Мы, конечно, слышали, что он намеревается остаться в Гадесе до конца мая. Однако это не означало, что именно так он и поступит. Он не мог знать, что мы ему готовим.

– Он узнает все, как только Помпей окажется на Марсовом поле, – обрезал Катон. – Почему, ты думаешь, Плясун назначил собрание на утро? Цезарь будет просить разрешения зарегистрироваться in absentia, я более чем уверен.

– Мне не хватает Катула, – сказал Бибул. – Завтра его влияние было бы очень полезным. Вопреки ожиданиям Цезарь весьма преуспел в Испании, так что наши сенаторские овцы позволят этому неблагодарному зарегистрироваться in absentia. Помпей поспособствует этому, да и Красс тоже. И Мамерк! О боги, хоть бы он умер!

Катон только улыбнулся с таинственным видом.

Но Помпею на Марсовом поле было не до улыбок. Он увидел Цезаря. Тот стоял, прислонившись к круглой мраморной стене гробницы Суллы, намотав на руку уздечку коня. Над его головой видна была эпитафия: «Нет лучше друга – нет хуже врага». Помпей подумал, что это можно было бы отнести и к самому Цезарю. Или к нему, Помпею.

– Что ты здесь делаешь? – строго спросил Помпей.

– Для ожидания это место ничуть не хуже любого другого.

– Разве ты не слышал о вилле на Пинции?

– Я не намерен оставаться здесь долго.

– Недалеко, на Широкой улице, есть гостиница. Пойдем туда. Миниций – хороший человек, а тебе, Цезарь, нужна крыша над головой, даже если это всего на несколько дней.

– Я подумал, что важнее всего найти тебя, а потом уж искать, где остановиться.

Это понравилось Помпею. Он тоже спешился (поскольку он опять вошел в состав сената, он стал держать в Риме небольшую конюшню). Оба зашагали по совершенно прямой Широкой улице, которая была началом Фламиниевой дороги.

– Думаю, девяти месяцев пребывания на Марсовом поле тебе было достаточно, чтобы узнать местонахождение всех здешних гостиниц, – заметил Цезарь.

– Мне это было известно еще до того, как я стал консулом.

Гостиница оказалась довольно большой и респектабельной. Ее хозяин привык принимать у себя знаменитых римских военачальников. Он приветствовал Помпея как друга, встреченного после долгой разлуки, и очень вежливо дал понять, что ему известно, кто такой Цезарь. Их проводили в уютную гостиную, где горели две жаровни, согревая дымный воздух. Посетителям немедленно подали воду, вино, жареного ягненка, сосиски, свежий хлеб с хрустящей корочкой и салат, заправленный маслом.

– Я умираю с голоду! – удивленно воскликнул Цезарь.

– Тогда ешь. Признаюсь, могу тебе в этом помочь. Миниций по праву гордится своей кухней.

Поедая все эти вкусности, Цезарь одновременно рассказывал Помпею о своем путешествии.

– Северо-западный ветер в такое время года! – поразился Великий Человек.

– Конечно, не скажу, что он был очень сильный, но достаточный, чтобы я мог плыть в нужном направлении. Boni, наверное, не ожидали увидеть меня так скоро?