Женщины Цезаря

– Я хочу Италийскую Галлию и Иллирию.

– Афраний знает, что его срок продлили.

– Он не будет продлен, Магн. Это надо понять.

– Он – мой клиент.

– На вторых ролях у Целера.

Помпей нахмурился:

– Италийскую Галлию и Иллирию на один год?

– О нет. На пять лет.

Живые голубые глаза вдруг стали смотреть куда-то в сторону. Гревшийся на солнышке лев почувствовал, что солнце зашло за облако.

– Чего ты хочешь?

– Стать главнокомандующим, Магн. А ты не хочешь, чтобы я им стал?

Помпей мгновенно вспомнил все, что он знал о Цезаре: какая-то история о победе в сражении у Траллов много лет назад… Гражданский венок за храбрость… Хорошее, но мирное квесторство… Блестящая кампания в Северо-Западной Иберии, только что закончившаяся… Но ничего из ряда вон выходящего. Куда он метит? В бассейн Данубия, наверное. Дакия? Мёзия? Земли роксоланов? Да, это была бы крупная кампания. Но не такая, как завоевание Востока. Гней Помпей Магн сражался с грозными царями, а не с дикарями в воинственной раскраске и татуировке. Гней Помпей Магн с двадцати двух лет стоял во главе армий. Где же крылась опасность? Нет, не могло быть никакой опасности.

Шерсть льва улеглась. Помпей широко улыбнулся:

– Нет, Цезарь, я совсем не против. Желаю тебе удачи.

Гай Юлий Цезарь прошел по Рынку деликатесов мимо прилавков, уставленных грубыми бюстами Помпея Великого, и поднялся на пятый этаж по узкой лестнице, чтобы встретиться с Марком Крассом, которого в тот день не было в сенате. Красс вообще редко посещал сенат. Его гордость была уязвлена, вопрос, который он ставил, так и не решился. О финансовом крушении не было и речи, но он, со всем своим влиянием, оказался не способен добиться пустяка. Его положение ярчайшей и величайшей звезды на деловом небосклоне Рима находилось в опасности, его репутация жестоко пострадала. Каждый день влиятельные всадники приходили к нему и спрашивали, почему ему не удалось добиться внесения изменений в контракты по сбору налогов. И каждый день он вынужден был объяснять, что небольшая группа управляет сенатом Рима, как волом с кольцом в носу. О боги, это же он – вол с кольцом в носу! Его dignitas превращается в ничто. Многие всадники теперь подозревают, что он что-то задумал и намеренно затягивает пересмотр этих несчастных контрактов. Да еще волосы у него выпадают, как шерсть у кота весной!

– Не подходи ко мне! – прорычал он Цезарю.

– Это почему же? – усмехнулся Цезарь, усаживаясь на угол рабочего стола Красса.

– У меня чесотка.

– У тебя депрессия. Выше нос, у меня хорошие новости.

– Здесь слишком много народа, но я чересчур устал, чтобы куда-то идти.

Красс открыл рот и рявкнул на присутствующих в комнате:

– Домой! Все! Идите, идите! Я даже не вычту из вашего жалованья! Так что идите, идите!

Они с удовольствием удалились. Красс настаивал, чтобы люди работали все светлое время суток, а летом день удлинялся. Конечно, на каждый восьмой день приходился выходной, случались также Сатурналии, Компиталии и игры, но эти дни не оплачивались. Ты не работаешь – Красс тебе не платит.

– Ты и я организуем партнерство, – объявил Цезарь.

– Это не поможет, – покачал головой Красс.

– Поможет, если нас будет трое.

Широкие плечи напряглись, но лицо оставалось невозмутимым.

– Только не с Магном.

– Да, с Магном.

– Нет. И кончим на этом разговор.

– Тогда скажи прощай многолетней работе, Марк. Если мы не объединимся с Помпеем Магном, твоя репутация как патрона первого класса будет подорвана окончательно.

– Чушь! Когда ты станешь консулом, ты добьешься снижения стоимости контрактов.

– Сегодня, друг мой, я получил свою провинцию. Бибул и я должны будем размечать маршруты для перегона скота по Италии.

Красс разинул рот:

– Это хуже, чем вообще не получить провинции! Это же насмешка! Юлия – да и Кальпурния, кстати! – заставляют выполнять работу младших чиновников?

– Я заметил, ты назвал имя Кальпурния. Значит, ты думаешь, что и Бибул тоже получит такую же работу. Ну да, он даже согласился унизить свое dignitas, только чтобы сорвать мои планы. Это была его идея, Марк. И не говорит ли это тебе о том, насколько серьезна ситуация? Boni готовы лечь под нож, если рядом с ними лягу и я. Не говоря уже о тебе и о Магне. Мы выше, мы выделяемся, как маки на поле. Возвращаются времена Тарквиния Гордого.

– Тогда ты прав. Мы заключим союз с Магном.

Оказалось так просто! Не надо вдаваться в философию, когда имеешь дело с Крассом. Просто сунь ему факты под нос, и он все поймет. Ему даже понравился будущий триумвират, когда он понял, что так как он и Помпей в настоящее время не являются магистратами, то ему не придется появляться на публике рука об руку с человеком, которого он ненавидел в Риме больше всех. С Цезарем в роли посредника приличия будут соблюдены, и тройное партнерство сработает.

– Пожалуй, я начну собирать голоса для Лукцея, – сказал Красс, когда Цезарь слез с его стола.